Перевод рассказа life on another planet, автор coaster2

Вступление

Пятница, 30 июня 1961 года, 21:30

Джесси Петерсон сидел в одиночестве на верхнем ряду трибун в спортзале средней школы, опустив голову на руки и положив локти на колени, и наблюдал за своими одноклассниками, которые танцевали внизу. Это был последний бал в выпускном классе средней школы. Он закончил школу и осенью должен был поступить в университет. Однако, в отличие от своих друзей, он не был в праздничном настроении.

Ему и так было не по себе от того, что Дон Поллард украл его девушку, Джульетту Краус. А то, что она публично бросила его, было для него дополнительным унижением, без которого он вполне мог бы обойтись. Он в десятый раз спросил себя, какого черта он здесь делает. Он искал замену Джульетте? Для мужского самолюбия нехорошо долгое время оставаться без девушки. Нет, дело не в этом. Наверное, в нем дремлет мазохистская жилка.

Поллард был квотербеком довольно успешной футбольной команды Риджвью Хай Скул, а Джесси - вторым защитником бейсбольной команды. С точки зрения компетентности, именно перчатка и бита Джесси стали залогом их победы в чемпионате. С точки зрения статуса, Дон превосходил Джесси во всем. Как там в той старой песне? - Ты должен быть футбольным героем, чтобы нравиться красивым девушкам. - Это была извращенная правда.

Около десяти часов Джесси почувствовал, что головная боль, которая мучила его почти весь день, снова дает о себе знать. Его близкие друзья были заняты своими девушками на танцполе и не заметили его отсутствия. Он встал, в последний раз огляделся на эту часть своей жизни и ушел домой.

Его мать удивленно подняла глаза, когда он вошел в парадную дверь.

— Что ты делаешь дома так рано?

— Голова болит, - просто ответил он, не давая дальнейших объяснений. - Спокойной ночи. - Он направился по лестнице в свою спальню на втором этаже их дома, а его родители посмотрели друг на друга. Первой отреагировала мать. Она встала и последовала за сыном по лестнице.

Она нашла его в ванной, с обнаженной грудью, рыщущим в аптечке.

— Я поняла, что что-то не так, когда ты не доел ужин. Как долго у тебя болит голова?

— Не знаю. По-моему, почти весь день. Болела не сильно. Я принял аспирин, но недавно боль вернулась. Я решил пойти домой и поспать. Может, к утру пройдет.

— Очень жаль, Джесси. Это был твой последний школьный бал... выпускной бал, - сказала она с некоторым огорчением. - Джульетта была там?

Он сделал паузу и вздохнул. - Да... она была там, хвасталась своим новым парнем.

— Ну... не расстраивайся из-за этого. То, что она так поступила, говорит о ее характере. К тому же, она не пойдет в университет, так что ты не будешь ее часто видеть, если вообще будешь. Ты молодой и симпатичный парень. Ты найдешь кого-то, кто не будет так с тобой обращаться. Кого-то, кому ты сможешь доверять. На кампусе есть много девушек, из которых можно выбрать. Тысячи, я полагаю.

Это была его мать, всегда смотрящая на жизнь с оптимизмом, вечная оптимистка. В тот момент Джесси не чувствовал себя оптимистом. В тот момент он просто хотел, чтобы головная боль прошла и он смог заснуть.

Среда, 5 июля 1961 года, 10:00

— Он горит, доктор Фелпс, - с беспокойством сказала Маргарет Петерсон. - Я не могу его разбудить. Что с ним? Он уже четыре дня в таком состоянии. Его нужно отвезти в больницу.

— Не паникуйте, миссис Петерсон. Он подхватил какую-то инфекцию, и мы проводим анализы крови, чтобы выяснить, что происходит. Мы проверили на менингит, но, к счастью, признаков этого нет. Нам просто нужно продолжать искать причину. А пока я сделал ему еще одну инъекцию пенициллина.

Майкл Петерсон молча стоял рядом, глубоко обеспокоенный здоровьем своего сына. В медицине все казалось методом проб и ошибок. Он был инженером. Он мыслил прямолинейно. Сначала собираешь информацию о том, что не работает нормально, а затем поочередно проверяешь различные компоненты, чтобы определить причину. Это был пятый день загадочной болезни его сына, и до сих пор они не определили ее причину. В глубине души он знал, что это было серьезнее, чем давал понять доктор Клайв Фелпс.

Он видел страх в глазах Маргарет. Она знала, что что-то не так, но оба чувствовали себя беспомощными. Фелпс был опытным человеком с богатыми знаниями. У них не было другого выбора, кроме как довериться ему, но оба почувствовали бы себя лучше, если бы доктор вмешался раньше и отправил Джесси в больницу, где его могли бы осмотреть специалисты.

— Увидимся завтра, миссис Петерсон. Если ему не станет лучше, я попрошу перевести его в больницу Св. Андрея. Мы не остановимся, пока не решим эту проблему, обещаю вам, - торжественно сказал доктор родителям молодого человека.

Первая глава

Вторник, 12 июля 2011 года, 11:00

— Он приходит в себя, доктор, - объявила медсестра, когда ординатор Дэниел Скрутон подошел к посту медсестер отделения интенсивной терапии на третьем этаже больницы Coast Central Hospital. Медсестра Дана Маннерли вызвала доктора по пейджеру после того, как проверила состояние загадочного пациента и заметила признаки прихода его в сознание.

Скрутон кивнул и сразу же направился по коридору к палате 313, койке 4. Возможно, теперь он сможет выяснить, что же произошло с Джоном Доу, пациентом без имени. Его привезли два дня назад без документов и видимых ран или синяков. Более того, никто не приходил его искать. Администрация связалась с полицией, но у них не было никаких сообщений о пропаже человека, подходящего под описание этого парня.

Доктор снова посмотрел на своего пациента. Он был аккуратным, с уложенными волосами, без татуировок и пирсинга, и в его крови не было следов наркотиков или алкоголя. Кто он был? Его нашли без сознания, одетым только в старую, чистую фланелевую пижаму: не совсем типичный Джон Доу. Его поместили в отделение интенсивной терапии, потому что для него не было другого подходящего места. На данный момент Джон Доу был загадкой для Дэна Скрутона.

Скрутон быстро осмотрел молодого человека, проверив глаза, дыхание, кровяное давление... все как обычно. На первый взгляд парень выглядел очень здоровым, хорошо питался и имел хороший мышечный тонус. Никаких следов или синяков, никаких признаков употребления наркотиков. Что с ним произошло? Он пододвинул стул к кровати и наблюдал за молодым человеком. Они провели все тесты и не обнаружили у него ничего необычного, кроме некоторых аномальных показателей в результате нейровизуализации. Вчерашний повторный снимок показал, что эти аномалии значительно уменьшились. Он был озадачен тем, что происходило с этим мальчиком, но, возможно, когда тот придет в сознание, он сможет просветить доктора о том, что с ним произошло.

Через час пациент полностью очнулся и начал искать кого-нибудь, с кем можно было бы поговорить. В палате было еще три пациента, и все они восстанавливались после операции. Молодой человек, конечно, этого не знал. Он просто хотел понять, где он находится и почему.

Его голос был хриплым и невнятным.

— Здравствуйте, есть кто-нибудь?

Он услышал стон с соседней кровати, но из-за ширмы, окружавшей все кровати, кроме его, он никого не мог видеть. Он огляделся по палате и инстинктивно понял, что находится в больнице, но где... и почему? Он осмотрел пространство вокруг своей кровати и обнаружил серый электрический шнур с кнопкой на конце, прикрепленный к поручню. Он предположил, что это кнопка вызова, и нажал ее, надеясь, что не ошибся.

Через минуту в палату вошла пожилая медсестра, улыбаясь, она подошла к нему.

— Ах... наконец проснулся. Как себя чувствуешь? - спросила она, поставив на столик рядом чашку с водой и изогнутой соломинкой.

Джесси попытался дотянуться до нее, но медсестра сама подала ему чашку. Он осторожно сделал глоток. Молодой человек сделал еще один глоток, а затем еще один, пока медсестра поднимала изголовье кровати в более удобное положение.

— Я в порядке, наверное. Головная боль прошла. Где я?

— Ты в отделении интенсивной терапии больницы Coast Central, - сказала она, предлагая ему еще одну подушку. - Ты здесь уже почти десять дней.

— Интенсивная терапия? Звучит серьезно. Что со мной не так?

— Скоро придет врач и все объяснит. А пока, как тебя зовут?

— Джесси Петерсон.

— Где ты живешь? - продолжила она, держа в руке блокнот и ручку.

— 1205 Хемлок-авеню, Западный Ванкувер. Почему ты задаешь мне эти вопросы? Разве мои родители не рассказали все это?

— Как я понимаю, тебя привезли на скорой помощи. Тебя нашли лежащим без сознания, одетым только в пижаму. До сих пор никто не приходил тебя искать.

— Как долго я здесь? - снова спросил он.

— Сегодня десятый день, - повторила она.

Медсестра Маннерли отступила на шаг, задаваясь вопросом, почему у нее возникло странное ощущение по поводу этого загадочного пациента.

— Мы должны позвонить родителям, мистер Петерсон. Какой номер телефона?

— Уолнат 3-1198. Мама должна быть дома. Папа работает днем.

— Это старый номер телефона, - улыбнулась она. - Посмотрим... это 923-1198, верно?

— Думаю, да, - ответил он.

— Я попрошу администрацию сразу же позвонить им и сообщить, где ты находишься, - пообещала она, выйдя из палаты и быстро направившись к посту медсестер, где подошла к старшей медсестре.

— Скажи доктору Скрутону, что его загадочный мальчик очнулся и говорит. У меня есть номер его домашнего телефона, его зовут Джесси Петерсон. Нам нужно, чтобы кто-нибудь позвонил туда, получил информацию и зарегистрировал его должным образом.

— Дай мне то, что у тебя есть, и я позвоню Кларенсу из администрации, чтобы он этим занялся, - сказала старшая медсестра. - Как мальчик?

— Вроде бы все в порядке, - сказала Маннерли, пожимая плечами. - Он бодр, внимателен, конечно, немного дезориентирован. Он не помнит, как сюда попал.

Скрутон прервал обход и направился обратно в палату 313. Его любопытство было слишком велико, чтобы отложить это на потом.

— Доброе утро, - сказал он, взглянув на табличку с именем пациента у изножья кровати. - Я вижу, тебя зовут Джесси Петерсон. До сих пор ты был для нас загадкой. Как ты себя чувствуешь?

— Довольно хорошо. Головная боль наконец прошла. Где мои родители? Что с ними случилось? - спросил мальчик, на его лице отразилось смешанное чувство страха и недоумения.

— Мы сейчас пытаемся с ними связаться, - заверил Скрутон молодого человека. - Уверен, они скоро приедут.

— Что это за штука в моем пенисе?

— Это катетер. С его помощью можно опорожнять мочевой пузырь. Тебя кормили через капельницу, - небрежно ответил доктор.

Услышав это, Джесси расслабился на кровати. - Какой сегодня день?

— Вторник, 12 июля. Что последнее ты помнишь перед тем, как проснулся сегодня утром?

— Я... я был болен. Головная боль не проходила. Я не мог есть, у меня не было энергии... я только хотел спать.

— Ты был в тот момент дома?

— Да... в своей постели... в своей комнате на втором этаже.

— Тебя нашли в воскресенье утром на скамейке автобусной остановки возле Стэнли-парка, на тебе была только пижама, больше ничего. Ни документов, ни других вещей при тебе не было. Возможно, тебя ограбили, но почему на тебе была только пижама?

Мальчик закрыл глаза.

— Я не знаю. Я ничего из этого не помню.

— Ты голоден? У тебя есть аппетит? - спросил доктор.

— Да... я голоден. Можно мне что-нибудь поесть?

— У тебя есть симптомы тошноты?

— Нет... Я чувствую себя... нормально, за исключением этой штуки, - сказал Джесси, указывая на область паха.

— Посмотрю, что можно сделать. Возможно, мы немного опоздали с обедом, но мы найдем для тебя что-нибудь. Насколько я могу судить, то, что тебя беспокоило, прошло. Я попрошу дежурную медсестру удалить капельницу и катетер, как только мы убедимся, что ты можешь принимать обычную пищу. Мы провели все необходимые анализы, и у тебя нет признаков инфекции или травмы. Мы будем наблюдать за тобой еще день или два, прежде чем выписать тебя.

— Хорошо. Я уверен, что мои родители беспокоятся обо мне. Я не мог просто исчезнуть на десять дней, чтобы они этого не заметили.

— Да... Я уверен, что ты прав, – задумчиво сказал доктор. Этот факт был одновременно удивительным... и тревожным.

— Доктор Скрутон, администрация хочет поговорить с тобой о нашем загадочном пациенте, – сказала дежурная медсестра, когда он зарегистрировался на главной стойке.

— О? Хорошо, я позвоню им через пару минут.

— Не забудь. Они казались очень обеспокоенными. Я разговаривала с Джаной Фарли, так что спроси ее.

Скрутон вздохнул, улыбнулся женщине, а затем снял трубку.

— Это Дэн Скрутон, Джана. Что с Джесси Петерсоном?

— Нет никакого Джесси Петерсона, - ответила она сразу. - То есть, не по адресу и телефону, которые он нам дал. Этот номер принадлежит миссис Каллан, восьмидесятилетней вдове, которая живет в квартире на набережной. По адресу, который он нам дал, живут мистер и миссис Назиз Шараз, которые живут там уже восемь лет. Ни миссис Каллан, ни Шаразы никогда не слышали о Джесси Петерсоне. Наш загадочный пациент по-прежнему остается загадкой. Я связалась с полицией города и Западного Ванкувера, чтобы узнать, нет ли объявления о пропаже человека с таким именем, но ничего не нашла.

— Хм. Что же делать? Думаю, нам лучше связаться с психиатрической службой и посмотреть, смогут ли они нам помочь. Он не выглядит и не похож на человека, который слетел с катушек, но никогда не знаешь наверняка. Насколько я помню, в анализе на токсины не было абсолютно ничего, что указывало бы на какие-либо наркотики. Он действительно загадка.

— Хорошо, доктор. Я свяжусь с психиатрами и попрошу их прийти.

Доктор повесил трубку, удивленно покачал головой и продолжил обход. Теперь этой проблемой мог заняться кто-то другой.

Доктор Эвелина Микеска вошла в палату 313 и сразу заметила своего пациента. Молодой человек с аккуратной стрижкой сидел, читая книгу в мягкой обложке, с выражением полной растерянности на лице.

— Привет, - улыбнулась доктор, подойдя к нему. - Ты, наверное, Джесси. Я доктор Эве Микеска.

— Привет. Есть новости от моих родителей? - сразу же спросил он.

— Нет... пока нет. Ты чувствуешь себя достаточно хорошо, чтобы встать? - спросила она.

— Да. Я вставал, ходил в туалет несколько минут назад. Почему мои родители не позвонили?

— У нас возникли небольшие проблемы с их поиском. Я возьму инвалидное кресло, и мы поедем поговорить в уединенном месте.

— С мамой и папой что-то случилось? - спросил он, выглядя встревоженным.

— Насколько нам известно, нет. Я принесу инвалидное кресло, и мы найдем место, где ты сможешь рассказать о себе поподробнее.

Врач принесла инвалидное кресло из коридора и подвезла его к кровати молодого человека.

— Садись сюда, я вывезу тебя отсюда, - сказала доктор Микеска с ободряющей улыбкой.

— Я могу ходить, знаешь, - сказал мальчик.

— Я знаю, но эта процедура... для твоей безопасности. Давай, садись, - она снова улыбнулась.

Он без труда встал с кровати и встал, прежде чем сесть в кресло. Никаких признаков головокружения или дезориентации не было. Он кажется вполне дееспособным, подумала доктор.

Она отвезла его в комнату в конце длинного коридора. Они прошли мимо нескольких палат, все из которых были заняты. Она затолкнула инвалидное кресло в последнюю комнату, повесила табличку «Не беспокоить» на дверь, прежде чем закрыть ее.

— Вот и все. Теперь мы можем поговорить, и другие пациенты не услышат наш разговор. Начнем с самого начала, - сказала она, вытаскивая из кармана небольшой пластиковый предмет. - Это диктофон, он сэкономит мне много времени на записи. Пожалуйста, назови мне свое полное имя, - попросила она спокойным, успокаивающим голосом.

— Джесси Майкл Петерсон.

— Возраст?

— Восемнадцать... с половиной.

— Рост?

— Шесть футов один дюйм.

— Вес?

— Около ста восьмидесяти.

— Адрес?

— 1205 Хемлок-авеню, Западный Ванкувер.

— Номер телефона?

— Уолнат 3–1198.

— Дата рождения?

— 11 декабря 1942 года, - спокойно ответил он.

Она внимательно посмотрела на него. - Ты уверен?

— Да... конечно. Почему я не должен быть уверен?

— Джесси... какое сегодня число?

— Не знаю... июль вроде как. Я как-то потерял счет времени.

— Хорошо... сегодня 12 июля. Знаешь, какой год?

— Конечно... 1961. А что?

Доктор Ева Микеска откинулась на спинку кресла и внимательно посмотрела на молодого человека. Никаких признаков обмана не было. Его взгляд был спокойным, он не мигал. Он ответил быстро, ровным, неторопливым тоном. На первый взгляд казалось, что он говорит правду... насколько он ее знал.

— Джесси, я тебе кое-что покажу, - сказала она, вставая и подходя к стеллажу с журналами. Она выбрала один и протянула ему.

— Ты узнаешь этот журнал?

— Конечно... это Time, - быстро ответил он, не глядя на журнал.

— Посмотри на дату на обложке, - попросила она.

Он так и сделал, и через несколько секунд его лицо резко побледнело, а выражение полного шока заменило прежнее расслабленное.

— Это не может быть. Здесь... здесь написано... здесь написано, что сейчас 2011 год. Это невозможно. Это какой-то трюк?

Она покачала головой. - Нет, Джесси, это не трюк. Сегодня действительно 12 июля 2011 года.

Он онемел от удивления. Ошеломленный, он даже не мог придумать, что спросить... или во что верить. Как это возможно? Конечно, это было невозможно. Это не был какой-то научно-фантастический фильм, это должно быть какой-то сон. У него, наверное, галлюцинации. Может быть, он ее не понял. Он чувствовал, как страх начинает нарастать в нем.

— Что... что ты сказала, какой сейчас год? - спросил он, запнувшись.

— Две тысячи одиннадцатый, Джесси. А теперь скажи мне еще раз, когда ты родился? - тихо спросила она.

Она была серьезна... это было очевидно для него. В ее поведении не было ни намека на улыбку или что-то еще, что могло бы свидетельствовать об обратном. Он уставился на нее, его губы шевелились, но звука не было слышно. Наконец, почти так тихо, что она не могла его услышать, он произнес:

— Тысяча девятьсот сорок второй.

— Джесси... мы оба знаем, что это невозможно, - сказала она, по-прежнему сохраняя спокойствие. Она была терпелива с мальчиком. Он был в стрессе... это она могла видеть. Он выглядел сбитым с толку и... возможно... испуганным?

— Что значит, невозможно? Посмотри на меня. Я Джесси Петерсон, и я родился в Торонто в больнице General Hospital 11 декабря 1942 года. Это какой-то тест, чтобы проверить, не сумасшедший ли я?

— Нет, Джесси. Это не тест. Сейчас действительно 2011 год. Ты выглядишь на 18 лет, поэтому невозможно, чтобы ты родился в 1942 году. Ты понимаешь, что я говорю?

Он молчал, поочередно оглядывая комнату, обложку журнала и доктора.

— Я слышу твои слова, - наконец сказал он, избегая ее взгляда и продолжая оглядывать комнату. - Я не вру, ты же знаешь. Как я могу доказать, что не вру? - спросил он, повернувшись к ней.

Он снова выглядел потрясенным, его лицо побледнело, глаза расширились, но выражение лица было... бесхитростным. Доктор Ева Микеска была в тупике. Что делать дальше? Возможно, чтобы убедить мальчика, нужно было больше доказательств.

— Джесси, позволь мне включить телевизор. Ты сможешь сам увидеть то, о чем я тебе рассказываю.

Он сидел молча, по-прежнему попеременно глядя то на нее, то по сторонам. Он увидел плоскую черную панель, прикрепленную к стене, и женщина взяла черное пластиковое устройство и нажала одну из многих кнопок на нем. Вскоре панель ожила, но это была жизнь, которую он никогда раньше не видел. В полном, четком, кристально чистом цвете появилась голова мужчины, который говорил. Женщина нажала еще одну кнопку, и звук стал громче. Теперь он мог его слышать. Он понял, что это был мужчина, читающий новости. Вскоре показали фотографии какого-то ужасного погодного явления. Мальчик сидел завороженный, почти загипнотизированный изображениями. Он почти не слышал повествования.

Доктор позволил программе продолжаться еще пару минут, чтобы Джесси мог впитать то, что он смотрел.

— Это новостной канал, Джесси. Он круглосуточно транслирует последние новости со всего мира. Просто сиди, слушай и смотри, а потом мы поговорим о том, что ты видишь и слышишь.

Молодой человек не проявил никакой реакции, но его внимание было приковано к экрану: он смотрел на изображения и слушал диктора и других репортеров, которые появлялись на экране.

В свои тридцать два года доктор Эвелина Микеска была одной из трех штатных психиатров в больнице Coast Central Hospital. Несмотря на свой молодой возраст, она была полностью квалифицированным специалистом и пользовалась уважением среди коллег, ей понадобилось всего два года, чтобы выполнить пятилетнее требование по стажу. Теперь она столкнулась с проблемой, с которой никогда раньше не сталкивалась. Джесси Петерсон... если это было его настоящее имя... не показывал никаких признаков обмана. В настоящее время он находился в состоянии, близком к кататонии. Периодически он переставал реагировать, погружаясь, по-видимому, в то, что он смотрел и слышал. Он демонстрировал все признаки того, что был потерян и сбит с толку в этой обстановке. Откуда он взялся? Что с ним произошло?

Она позволила Джесси смотреть новости в течение нескольких минут без перерыва, пока не началась рекламная пауза, и только тогда заговорила.

— Что ты об этом думаешь, Джесси?

Он посмотрел на нее, не мигая, и покачал головой. - Я не знаю. Это невозможно. Так не может быть. Наверное, это какой-то сон. Последнее, что я помню, - это то, что мне было плохо... мама с папой несколько раз звали доктора. Мне дали таблетки и сделали укол, но я не выходил из комнаты... не вставал с постели. Это не моя комната, и я не проснулся в своей постели. Я не знаю, где я... и теперь... я не знаю, кто я. Я чувствую, что живу в каком-то сне.

Он произнес эти слова голосом, в котором слышалась паника.

— Джесси, с тобой что-то случилось. Ни ты, ни я не знаем, что именно, но я могу заверить тебя, что это не сон, и ты совершенно бодр и в сознании. Я здесь, чтобы помочь тебе всем, чем могу. Я психиатр, но я также врач. Тебя проверили на наркотики, и ты чист. Ты не болен физически, и я не вижу никаких признаков прежнего употребления наркотиков. Ты когда-нибудь употреблял ЛСД или другие галлюциногенные наркотики?

— Что такое ЛСД? Я употребляю только аспирин... больше ничего, - ровно ответил он.

— Хорошо, тогда я могу предположить, что твоя ситуация не вызвана наркотиками, поскольку мы не нашли никаких следов чего-либо в твоей крови. Но ты убежден, что это... что... 1961 год?

Он кивнул.

— Но все доказательства вокруг тебя... телевизор, журналы, все говорит о том, что прошло пятьдесят лет. Как ты с этим справишься? - спросила она.

— Я не знаю. Мои родители... моя сестра... мои дедушка и бабушка... где они? Что с ними случилось?

— Я не знаю, Джесси, но я собираюсь это выяснить. Мы с тобой сядем, и ты расскажешь мне все, что знаешь... все, что помнишь о них. Я собираюсь выяснить, где они. Кому-то должно быть известно, что с тобой случилось, и я собираюсь выяснить это выяснить.

Через час Ева Микеска последовала за Джесси Петерсоном в столовую для персонала. Присутствие молодого пациента не вызвало интереса у обедающих. Джесси сам катил инвалидное кресло и предпочел бы ходить пешком, если бы не две вещи: сквозняк на спине больничной пижамы, которую он носил, и настойчивое требование врача следовать процедуре и оставаться в инвалидном кресле. Ева отметила, что Джесси не спорил. Пока что он был готов выполнять ее указания.

Она задавала вопросы, а он отвечал на все, даже если не знал точной информации. Она хотела узнать, где живут все члены его семьи, сколько им лет, куда они ездят в отпуск, где работает его отец, чем занимается его мать в течение дня и так далее. Он не уставал и не проявлял раздражения по поводу вопросов, отвечая на них быстро и уверенно. Ничто в нем не показалось Еве уклончивым. Чем больше они разговаривали, тем больше она убеждалась, что Джесси Петерсон был очень необычным пациентом. Самым необычным из всех, с кем она когда-либо сталкивалась. Конечно, его история была нелепой, но она была вполне уверена, что Джесси верил в нее, и это значительно усложняло ее задачу.