Лахлан и я пробрались сквозь толпу к месту, где развевалось знамя, обозначающее местонахождение короля Фергуса. Мы нашли короля, окруженного своими лейтенантами, обсуждающих тактику предстоящей битвы.

— А, мак Фергус, как раз вовремя! Верховный король заставил нас ждать и нуждается в помощи, чтобы убедить его вступить в битву. Он уже три дня лагерем у норманнов, и я жажду крови. Теперь, когда ты здесь, я жажду напасть на этих проклятых данов, - сказал Фергус, когда я присоединился к его компании.

— Мой господин, - сказал я, поклонившись перед ним. - Наверняка он не пойдет в наступление сегодня, ведь осталось слишком мало времени, чтобы завершить сражение?

— Нет, но мы убедим его начать завтра рано утром, запомни мои слова.

Как только он это сказал, прибыл гонец от верховного короля Константина, чтобы подтвердить приказ оставаться на месте. Мы должны были готовиться к раннему утреннему наступлению. Я попрощался с королем и Лахланом и вернулся к людям из Кнапдейла. Я сказал Лахлану, что хочу посмотреть на численность норвежцев и их позиции.

— Пока я пойду вперед, чтобы осмотреть норманнов, найди мне трех лучших бойцов, которые также являются лучшими охотниками на оленей, - сказал я ему. Лахлан посмотрел на меня с недоумением. Я отвернулся, взвалив на плечи небольшой походный рюкзак, который Кирсти сделала для меня, чтобы мне не пришлось использовать вещмешок, и направился к месту, где находились норманны.

Во время марша я ломал голову, пытаясь придумать, какое преимущество мои знания XXI века могут дать в предстоящей битве. У меня не было современного оружия, которое я мог бы использовать; я ничего не знал о взрывчатых веществах и о том, как их изготовить, хотя, кажется, я помнил, что читал рассказ с сайта SOL, в котором кто-то изготавливал черный порох. Кажется, я когда-то читал книгу Уилбура Смита, в которой тоже рассказывалось о том, как изготовить порох, но я не мог вспомнить, что именно нужно было для этого. Я знал что-то о сере и селитре, но больше ничего не помнил.

Мне вспомнилась тактика британской Специальной воздушной службы (SAS). Хотя у меня не было никакой военной подготовки, ни оружия, ни гранат, я прочитал бесчисленное количество книг о SAS, в том числе историю этого полка. Я знал философию, лежащую в основе этих спецподразделений, и верил, что теперь смогу применить ее на практике. В военное время SAS выполняла две основные функции: дезорганизовывать действия противника, уничтожая стратегические цели, и собирать разведданные, чтобы помочь другим подразделениям, таким как артиллерия или авиация, нацеливаться на противника, или информировать руководство, чтобы оно могло принимать более эффективные решения.

Я надеялся, что смогу сделать что-то похожее на ту первую роль: дезорганизовать врага, уничтожив стратегическую цель. Я считал, что армия без лидера – это деморализованная и нескоординированная армия, и одной из задач SAS могло быть убийство. Я хотел проверить, возможно ли с помощью небольшой группы уничтожить руководство норманнов до начала сражения, по возможности сегодня ночью, под покровом темноты.

Взобравшись на ближайший холм, я увидел перед собой расположившееся воинство. Это было впечатляющее зрелище. Я не был уверен, сколько их было, но их было, безусловно, много тысяч, возможно, до десяти тысяч. Я лег и открыл сумку, чтобы достать бинокль. Осматривая войско, я искал явные признаки лидерства и довольно быстро смог выделить четыре палатки в разных точках среди массы, на которых развевались знамена, прикрепленные к вбитым в землю шестам. Большая часть войска растянулась перед этими палатками, и мне показалось, что есть шанс подкрасться к ним сзади. Я задержался, просматривая биноклем землю сразу за палатками, но не смог увидеть ничего больше, так как чуть дальше была впадина. Убедившись, что я увидел все, что мог, я вернулся к людям из Кнапдейла и застал Лахлана с двумя другими, которые ждали, чтобы я рассказал им, что происходит.

Мы взяли немного еды и воды и сели немного в стороне от основной группы.

— Какова цель каждого из нас, когда начнется сражение? - спросил я их.

— Чтобы не быть убитым и победить, в таком порядке, - ответил Лахлан.

— Хорошо, но что движет человеком, что заставляет его идти вперед?

— Это просто: желание добраться до лидеров врага и убить их, если это возможно.

— Почему? - спросил я.

— Потому что армия без лидеров часто воспринимается как армия, лишенная контроля, паникующая и обреченная на поражение.

— Именно! - сказал я.

— Я не понимаю тебя, мой господин.

— Вот что, какое влияние окажет на войско, если оно проснется утром и обнаружит, что все его вожди мертвы? Все мертвы сразу?

— По всей вероятности, это вызовет большую панику, мой господин. Но как это может произойти?

— Это произойдет сегодня ночью, когда мы четверо проберемся в их лагерь и убьем их вождей, пока они будут спать!

Все трое воскликнули, и их глаза внезапно наполнились возбуждением и жаждой крови. Я улыбнулся, видя, что мой план получил их полное одобрение.

— Святые небеса! - прорычал Лахлан, - это отличный план, мой господин!

— Да, но это будет не так просто, ведь перед нами, возможно, десять тысяч данов, и у них тоже будут стражи.

— Со стражами или без них, мы осуществим твой план, мой господин.

— Я предлагаю всем немного поспать и дождаться темноты. Лахлан, оставь приказ старшему капитану на завтра, на случай, если мы не вернемся, и предупреди наших стражников, чтобы они нас не убили!

— Да, мой господин, - сказал он, уходя, с явной бодростью в шаге.

Я подошел к месту, где лежало мое снаряжение, и последовал собственному совету, укутавшись в плед и прилег, чтобы попытаться заснуть. Я ворочался, но в конце концов заснул, только чтобы проснуться от тряски, казалось, через несколько мгновений. Конечно, прошло несколько часов, так как теперь было темно. Лахлан и два наших товарища-убийцы ждали, пока я соберусь.

— Снимите пледы, - сказал я им, - никаких украшений или чего-либо еще, что может издавать звуки ночью и выдать нас. А теперь повторяйте за мной.

Я взял немного обугленного дерева и почернил руки, обильно нанеся уголь на все тело. Остальные сделали то же самое, и вскоре все, что осталось видно, - это белки их глаз и зубы. Я улыбнулся им и воткнул свой заново заточенный кинжал в пояс килта, а затем пошел вперед, в темноту.

Я сделал длинный обход вокруг места, где, по моим оценкам, находилась основная часть викингов, ориентируясь по свету их костров. Мы бесшумно продвигались в ночи, и единственным звуком был шум протекающего ручья, который мы пересекли. Когда я решил, что мы прошли достаточно далеко, чтобы обойти вражеское войско, я повернул на север, и мы продолжили ползти вперед. Наконец я решил, что мы прошли достаточно далеко, и повернул нас на запад. Я шепнул остальным, что теперь нам нужно быть еще тише, если это возможно, двигаться медленнее и внимательно следить за стражниками.

Земля перед нами начала подниматься, и я догадался, что это было подножие впадины, которую я видел ранее в бинокль. Лахлан коснулся моего плеча, и я остановился, осторожно опустившись на землю.

— Слева, видишь? - прошептал он мне, почти прикоснувшись губами к моему уху.

Я огляделся вперед и влево, пытаясь разглядеть то, что он заметил. Действительно, там было небольшое движение: мужчина потирал руки, пытаясь согреться. Я кивнул Лахлану, давая понять, что обнаружил охранника, и он подкрался к нашим двум товарищам, чтобы шепнуть им что-то на ухо. Я наблюдал, как они ускользнули в сторону, явно намереваясь обойти охранника сзади. Лахлан и я прождали около получаса, а затем увидели, как норвежец был резко оттянут назад, и единственным звуком было его хриплое дыхание, когда, как я полагаю, мой охотник на оленей заколол его кинжалом.

Вскоре мы увидели, как наши два товарища подкрались к нам, и один из них шепотом доложил:

— Не волнуйся, милорд, я выполнял и более сложные задания, например, выслеживал оленя. Но, похоже, мы зашли слишком далеко, нам придется ползти еще некоторое расстояние, чтобы добраться до первой палатки.

Мы вчетвером снова поползли вперед, вверх по холму, с мрачными и решительными лицами, так как была пролита первая кровь. Когда мы достигли вершины склона, я понял, что он имел в виду. Первая палатка была еще в нескольких сотнях метрах от нас. Мой план состоял в том, чтобы начать с палатки, наиболее удаленной от нашего лагеря, и продвигаться назад, к ручью, который мы пересекли. Мы договорились, что если нас обнаружат или разлучат, то именно здесь мы постараемся встретиться. Если это не удастся, то мы постараемся вернуться в свой лагерь.

По мере приближения к палатке я становился все более нервным. У меня пересохло во рту, и я постоянно зевал, несмотря на то, что был далеко не уставшим. У меня крутило живот, и я испытывал непреодолимое желание сходить в туалет. Я знал, что не опозорюсь, и пытался успокоиться, повторяя про себя:

— Выживание - это тяжело, выживание - это тяжело. Лахлан дал знак остальным, чтобы они остались позади и стояли на страже. Они уже пролили кровь, и теперь настала наша очередь.

Мы подошли к палатке, и я протянул руку, чтобы проверить материал, обнаружив, что это была кожа какого-то животного. Я был доволен, так как она тихо резалась моим острым ножом, не издавая шума и не выдавая нас обитателям палатки. Я как можно осторожнее прорезал отверстие, и сначала Лахлан, а затем я проскользнули внутрь. На куче мехов спал норманн, а рядом с ним лежала женщина. Мне показалось, что я уловил запах виски, и я предположил, что он пил, и, если повезет, это было его последнее выпитое.

Лахлан, очевидно, решил, что норманн - моя доля, и бесшумно подошел к спящей женщине. Я не задумывался об этом, но теперь понял, что женщину тоже придется убить, чтобы она не подняла тревогу. - Труднее выжить, - снова подумал я, пожимая плечами и опускаясь на колени рядом с мехом. Я быстро опустил свой острый как бритва кинжал, почувствовав, как он глубоко вонзился в горло дана, и резко дернул его назад, почти отсекая ему голову. Он даже не успел издать удушливого крика, и я поднял глаза, чтобы увидеть белые зубы Лахлана, улыбающегося мне, и женщину в таком же состоянии, как и мужчина.

Наши два товарища повторили наше действие в соседней палатке, а Лахлан и я остались на страже. Мы услышали крик, и я затаил дыхание, ожидая, что лагерь проснется, но реакции не последовало, и через мгновение два охотника присоединились к нам, вытирая кровь с кинжалов о свои килты. Они объяснили, что в палатке были два мужчины и одна женщина, и что женщина проснулась, прежде чем они успели убить обоих мужчин и добраться до нее.

Обитатели двух последних палаток были убиты без лишнего шума, и мы скрылись в ночи, чтобы вернуться в свой лагерь. Не дойдя до ручья, мы услышали шум и бросились на землю. Сначала я был уверен, что наше дело раскрыто, но, оглянувшись, я понял, что происходит что-то другое. Казалось, что пробуждается большое количество людей, так как я видел много фигур, проходящих перед кострами. Фигуры начали удаляться от нас, и я догадался, что даны собирают людей в другом месте своих линий, возможно, чтобы с первыми лучами солнца начать скоординированное наступление.

— Неужели они нападут сейчас, в темноте? - спросил я себя.

Я шепотом поделился своими подозрениями с Лахланом и двумя охотниками, указав, что нам следует поспешить обратно в лагерь на случай, если норманны решили начать ночное наступление.

Мы срочно шепнули нашим стражникам, чтобы они нас опознали, и быстро направились к палатке, в которой спал король Фергус. Я увидел, что наше ночное приключение заняло около четырех часов, и было уже половина пятого утра.

Я остановился у входа в палатку и тихо заговорил, пытаясь разбудить короля. Наконец он проснулся, громко ворча, и вышел на свет, исходящий от ближайшего костра.

— Мак Фергус, что с тобой, черт возьми? На дворе глубокая ночь, господи!

Я быстро объяснил, что мы сделали и что видели. Он посмотрел на восток в поисках признаков рассвета и сразу понял возможное значение моей информации. Фергус приказал людям тихо разбудить войско Далриады и поставить их на боевые позиции.

— Мой господин, - сказал я, - без вождей дане находятся в очень невыгодном положении. Если мы сможем прорваться и атаковать их войска с тыла, то сможем вызвать панику, которая может сильно повлиять на исход этой битвы.

— Это невозможно, Мак Фергус, - ответил он, - Константин приказал мне оставаться на месте до тех пор, пока он не даст иных указаний. Он пытается заманить нордов покинуть их укрепленную позицию на холме. Уже три дня это не срабатывает, и я не думал, что сработает, пока ты не принес мне эту новость. Норды, похоже, готовы пойти навстречу Константину, но также дать ему больше, чем он ожидал! Я, по крайней мере, более чем готов омочить свой клинок!

Пока мы разговаривали, небо уже начало светлеть, и мы услышали крики из лагеря данов.

— Похоже, они обнаружили мою работу, мой господин, уже царит паника и замешательство. Разреши мне взять моих людей из Кнапдейла и атаковать их фланг. Отправь гонца к верховному королю, чтобы предупредить его о планах норманнов атаковать и о том, что мы собираемся нанести удар по их флангу и тылу.

Король Фергус закусил губу, напряженно думая и поглядывая в сторону позиций нордов. Теперь слышался еще больший шум, поскольку люди проснулись и обнаружили, что их вожди мертвы. Фергус принял решение и позвал гонца, проинструктировав его, что сказать верховному королю.

— Хорошо, Мак Фергус, отправляйся и атакуй тот фланг, как ты и хотел. Перед атакой протруби в рог, чтобы я знал, что ты на месте, и я смог одновременно атаковать фронт. Помолимся, чтобы Верховный король прислушался к моему сообщению и счел целесообразным отказаться от своей стратегии выжидания, чтобы он также бросил свои силы в бой! А теперь удачи, вперед!

Когда мы четверо вернулись, люди из Кнапдейла были уже на ногах и ждали. Я взобрался на тот же небольшой холм, с которого накануне вечером наблюдал за данами, и обратился к ним.

— Люди из Кнапдейла и Джуры, послушайте меня. Проклятые даны проснулись и обнаружили, что все их вожди убиты, убиты мной, Лахланом и этими людьми.

На это раздались громкие возгласы.

— Теперь у норманнов нет лидеров, да, я говорю, нет лидеров, и они также ослабили этот фланг, переместив людей в центр, возможно, чтобы напасть на Верховного короля. Что скажете, если мы пойдем туда и сделаем их утро еще хуже, пролив их кровь ведрами? Что скажете, я спрашиваю?

Их ответ был скорее криком, чем приветствием, и я повернулся, подняв меч над головой, опустил его вниз, чтобы остановить его в горизонтальном положении, и направил прямо на лагерь норманнов.

— Шотландия! - крикнул я, начав бежать к данам.

— Мак Фергус! Кнапдейл! - слышал я вокруг себя, когда люди из Кнапдейла тоже бросились бежать, впадая в ярость. Перед нами стояли растерянные и беспорядочные люди. Увидев, что мы несемся на них, они как-то собрались и выстроились в тонкий фронт, с мечами, щитами и топорами в руках. Наш импульс привел нас к столкновению с ними, и я успел сделать только один удар мечом, и один норманн упал у моих ног, прежде чем я прорвался и оказался в их тылу. Здесь норманны были в полном беспорядке, и это быстро превратилось в сражение один на один, а основные силы Кнапдейла продолжали давить на меня. Я вступил в схватку с крепким даном, и мы обменялись ударами мечей, используя щиты, чтобы отразить удары. Выдвинув вперед свой щит, я вывел противника из равновесия и сразил его ударом меча. Слишком поздно я увидел, как другой норманн нападает на меня сбоку, с незащищенной стороны. Я знал, что не смогу исправить свое положение до того, как он нанесет удар, и я готовился к удару, когда он вздрогнул и упал лицом вниз, с кинжалом Лахлана, воткнутым в спину.

Я крикнул Лахлану – спасибо - и повернулся, чтобы найти другого противника. Так продолжалось, наверное, полчаса, а потом я заметил, что число противников передо мной уменьшилось. Мне казалось, что я продвигаюсь вперед гораздо легче, и я наблюдал, как это отступление быстро превратилось в полномасштабное бегство со стороны норманнов. Они бросали оружие и поворачивались, чтобы бежать, но люди из Кнапдейла не проявляли пощады, сражая их на бегу и превращая сражение в ужасную бойню.

Оглядываясь вокруг, я впервые попытался оценить общую обстановку на поле боя. Верховный король Константин, по-видимому, был в самом тяжелом положении, несомненно, потому что в центре у данов было больше войск, чем у него, как я и предполагал.

Король Фергус и оставшиеся войска Далриады разгромили данов перед собой и подходили сбоку, чтобы помочь верховному королю. Я позвал горниста и велел ему затрубить, подняв меч над головой и направив его на тыл норманнов. В этой кровавой суматохе и бойне неудивительно, что некоторые из людей Кнапдейла не откликнулись на призыв, а вместо этого продолжили преследовать бегущих данов. Поэтому я снова напал на врага всего с тремястами человек, нанося удары, казалось, бесконечным викингам, а Лахлан каким-то образом избегал боя с другими, продолжая присматривать за мной.

Несмотря на то, что мы были относительно небольшой группой, эта новая атака, похоже, стала последней каплей для норманнов. Оставшись без лидера, с сорванной внезапной атакой и подвергаясь нападению с трех сторон, при этом их собственный фланг явно отступал, основные силы начали уходить в северо-восточном направлении. Я стоял на поле битвы, опираясь на свой меч, чтобы отдышаться, и именно там меня нашел король Фергус.

— Скотт, Скотт, мой добрый друг! - воскликнул он. - Это великая победа, и немалая ее часть достигнута твоей рукой, парень! Ты действительно убийца викингов!

— Благодарю тебя, мой король, но все это, эта бойня, я думаю, это слишком.

— Да ладно тебе, с каждым убитым даном на одного меньше будет противников в будущем, помни об этом!

« Ты прав, мой господин, по крайней мере, это не для нас. Что касается меня, я мог бы убить еще раз, убить ради мяса и кружки эля, чтобы запить его.

Король разразился диким смехом, хлопнул меня по плечу и повел меня с собой обратно в лагерь.