Obsession and manipulation от j267

— Погода должна быть хорошей, — сказал я жене, когда мы ехали на запад в Тахо.

— Да, в это время года солнце должно быть не жарким, это нам на руку, — с энтузиазмом добавила Джордана.

Был вечер пятницы, и мы ехали на ранчо моей семьи, которое находилось в сорока пяти минутах езды от нашего городка. Там, пока я буду заниматься необходимыми делами по хозяйству и, возможно, кое-каким ремонтом, она планировала заняться своим новым хобби, которое заключалось в рисовании пейзажей графитными карандашами. В частности, она хотела изобразить нашу ветряную мельницу на небольшом холме с близлежащим резервуаром для скота, на фоне чистого голубого осеннего неба.

Через десять минут мы свернули на гравийную дорогу и еще через шесть миль прибыли к воротам ранчо. До того места, которое мы называли штаб-квартирой, состоящей из амбара, нескольких загонов и небольшого домика из шлакоблоков с двумя спальнями, оставалось всего полмили. Кроме того, за амбаром стоял старый туристический трейлер, в котором проживал наш рабочий на ранчо Рауль.

Рауль был родом из маленькой деревушки недалеко от Сабинаса в Мексике и проработал на нашу семью почти пятнадцать лет. Обычно он работал три месяца, а затем уезжал домой на пару недель повидаться с семьёй, а затем возвращался. Мы не знали всех деталей этих поездок, оставив это на его усмотрение, и за все время, казалось, никаких трудностей у него не возникало.

Мы с Джорданой подъехали к маленькому домику, вытащили сумки из багажника и вошли внутрь. Следующие полчаса мы проветривали помещение и делали лёгкую уборку, которая всегда требовалась, когда кто-либо приезжает в пустовавшее длительное время жилище. Позже Джордана приготовила простой ужин, и после еды мы расположились перед телевизором со спутниковыми каналами и потягивали вино, пока не подошло время спать. На следующее утро незадолго до восьми я вышел из дома, рассчитывая увидеть Рауля и устранить некоторые проблемы с водопроводом. Я нашел его в амбаре, где он загружал вещи в багажник своего потрепанного пикапа.

— Сладкие сны? —спросил он по-испански с долей насмешки, которая, как я понял, была по поводу моего позднего появления.

— Спал без задних ног, — ответил я, не поддаваясь на провокацию.

С тех пор как я подрос и стал помогать отцу в семейном бизнесе на ранчо, мы с Раулем провели много времени вместе, и нам было легко общаться друг с другом. За это время он достаточно хорошо освоил английский язык, а я – испанский, так что в наших разговорах мы, сами не замечая, постоянно перескакивали с одного языка на другой. Ему было далеко за тридцать, примерно на десять лет старше моих двадцати шести, и на этот момент разница в возрасте была настолько велика, чтобы мы оба понимали, что никогда не будем очень близки.

Перекинувшись еще несколькими словами мы отправились в путь и провели следующие несколько часов на заднем дворе, заделывая дыры в заборе из колючей проволоки, образовавшиеся после недавних дождей. Работа для нас была знакомая и с необходимыми инструментами она спорилась, поэтому мы закончили раньше и направились приводить в порядок загоны, это заняло ещё один час, и мне уже нужно было идти помочь Джордане.

— Мне нужно идти, — объявил я далеко за полдень.

Рауль просто кивнул и продолжил свое занятие. Я вошел в дом и обнаружил, что Джордана приготовила мне сэндвич, который я быстро проглотил, а затем пошел в ванную смыть с себя пот и пыль. Вскоре мы уже на машине направлялись к облюбованному ею месту, где по прибытии я помог ей расположиться в тени дубов. От сюда открывался прекрасный вид на ветряную мельницу, оставалось только дождаться подходящего света. Поэтому, с её согласия, я уехал, пообещав вернуться незадолго до заката.

Чувствуя немного виноватым из-за того, что оставил Рауля доделывать работу, я убедился, что он уже закончил, и стал смотреть по телевизору интересный матч по футболу. Игра закончилась как раз за пятнадцать минут до того, как мне нужно было выезжать за Джорданой, и когда я приехал, то застал ее, собирающей свои вещи.

— Ну как? — с искренним интересом спросил я.

Увлечение моей жены изобразительным искусством возникло, казалось, из ниоткуда. Будучи учительницей истории в местной средней школе она не имела никакого опыта рисования, но я заметил, за прошедший год она действительно прогрессирует. Было очевидно, что у нее есть природный талант и не занимать настойчивости, и, хотя она, скорее всего, никогда не станет знаменитой художницей, ее работы, безусловно, были вполне приличными.

— Около сорока минут освещение было потрясающим, и я очень довольна тем, что у меня получилось на бумаге. Может, нам завтра остаться подольше, чтобы я смогла попробовать еще? — с энтузиазмом ответила она.

— Конечно, — быстро согласился я, и лицо Джорданы мгновенно озарилось улыбкой

Я помог ей собрать вещи и перенести их во внедорожник. Закрывая заднюю дверцу я внезапно почувствовал ее руку, обнявшую меня сзади, взглянув на неё я заметил пляшущих чертенят в ее глазах, которые давали мне понять, что она настроена игрива. Я с силой притянул ее к себе и ртом обхватил ее губы.

— М-м-м, — простонала она через наши сомкнутые рты, заставляя меня обнять ее еще крепче.

— Какая же ты красивая, — выдохнул я через несколько секунд, когда мы, наконец, смогли оторваться друг от друга.

Я не уставал восхищаться этой действительно очень великолепной женщиной, обладавшей невысокой стройной фигурой, светло-каштановыми волосами до плеч, пухлыми губами и темно-карими глазами. Она была эталоном обольстительности не только для меня но, подозреваю, и для своих молодых учеников, а также знакомых и незнакомых мужчин. Несмотря на то, что ее груди были всего лишь холмиками на ее фигуре, в совокупности с длинными ногами и упругой задницей они смотрелись очень гармонично, а ее естественная манера поведения, которая, кстати, не содержала ни капли жеманства, завершала ее весьма сексуальный образ. И на правах мужа я гордился, что вся эта прелесть принадлежала мне.

Ее ответом стали жаркие поцелуи, которыми она покрыла мое лицо, и по ее напору я сообразил, что она возбуждена и была непротив поиграть. В том, что она вела себя подобным образом вне стен нашей безопасной спальной, не было из ряда вон выходящим, но это было все-таки редкостью, и поэтому, когда внезапный прилив чувств поднял мой окаменевший член, я постарался взять себя в руки, ожидая дальнейших проявлений ее намерений. Через несколько секунд, когда она взяла мою руку и прижала ее себе к груди, я понял, что она не отступит.

— Ты вся пылаешь, — выдохнул я, щупая ее выпуклости.

— М-м-м... возможно, — ответила она чувственным голосом, и это было то, что я хотел услышать.

Я прижал ее к внедорожнику и снова впился в ее губы поцелуем, обхватив одной рукой её упругую попку, а другой – ее грудь. Очевидно, что дело быстро шло к занятию любовью, но, поскольку машина была уже битком набита ее вещами, вариантов где разместиться было немного, поэтому я заставил ее пятиться к передней пассажирской двери. Двигаясь мы обменивались многочисленными поцелуями, и мне удалось расстегнуть несколько пуговиц на ее блузке и пряжку ремня на ее прогулочных шортах. Она никаким образом не протестовала, и более того – ее дыхание стало заметно тяжелей.

— Что ты задумал? — спросила она с дьявольской ухмылкой.

— Насладиться тобой, — выпалил я в ответ, берясь за дверную ручку.

Секундами позже я стоял у распахнутой дверки машины, и, прижав ее спиной к кожаному сиденью, быстро снимал с нее блузку, а затем и лифчик. Мой рот впился в ее крошечные соски, которые покраснели и встали торчком, и я стал сосать их с такой силой, что Джордана ахнула и обхватила меня рукой за шею. Я своими губами метался между двумя ее грудями, пока ее тело не начало сильно извиваться, а она стала издавать громкие стоны. Оставляя за собой следы слюны на ее теле я отступил назад и занялся застежкой на ее шортах. Одежка цвета хаки мягко скользнула к ее ногам, и я решительно спустил до колен ее кружевные красные стринги. Пока я снимал свою одежду, Джордана стянула их со своих ног, и когда мы посмотрели друг на друга, я увидел в ее глазах почти безумное возбуждение.

Я разделся, и мы раз за разом стали менять позы, ища такую, в которой я смог бы войти в нее, поскольку мы оба уже покончили со всеми прелюдиями. Однако мы не смогли найти ни одной удобной, и после нескольких неудачных попыток я повернул ее так, что она оказалась лежащей поперек сиденья, выставив свою прелестную попку. Лёгкость, с которой мне удавалось манипулировать ею, и то, что это делалось без какого-либо сопротивления, стало для меня еще одним сигналом о степени ее возбуждения.

— У-у-ух, — громко простонала она, когда мой член нашел ее скользкое отверстие и начал проникать внутрь.

— Черт возьми, Джордана, — простонал я, когда ее мягкое тепло окутало мой член.

— Стив, о, Стив... Угх-х-х, — произнесла она, словно собиралась что-то сказать, но ее слова превратились в череду стонов и всхлипов.

Я начал двигаться быстрее, вызвав у нее пронзительный визг удовольствия, после чего мы оба застонали, продолжая наше совокупление. Инстинктивно, еще до того, как я вошел в жену, я понял, что долго не протяну. Ее шаловливость и окружающая обстановка на открытом пространстве были слишком эротичными и непривычными. К счастью, я продержался достаточно долго, чтобы это не выглядело позорным, но когда я почувствовал предательское покалывание в яйцах, я понял, что кончаю. Вместо того, чтобы бороться с этим, я решил просто смериться с этим.

— Дорогая, я не могу сдержаться, сейчас кончу, — предупредил я Джордану.

— Ладно, э-э-э... Хорошо, — тихо простонала она.

В последний момент я собрал остатки силы воли и вытащил член из её влагалища. Первая струя спермы пролетела через весь салон внедорожника, забрызгав центральную консоль, а вторая и третья покрыли тело Джорданы от волос до пояса. И, наконец, из отверстия в моем стволе вытекли несколько последних маленьких капель и закапали на щель между ее ягодицами.

Мой оргазм был настолько сильным, что я пошатнулся и был вынужден опереться одной рукой о дверной косяк, чтобы сохранить равновесие. Немного успокоившись я посмотрел на свою жену и увидел, как медленно покачивается ее задница, словно ища нового контакта с членом. Очевидно, я оставил ее в подвешенном состоянии, что было эгоистично с моей стороны, поэтому, сделав несколько глубоких вдохов, я рукой выдавил остатки спермы из члена и снова протолкнул его в ее отверстие.

— Ох, ох, — простонала она и снова отдала инициативу в мои руки.

Мой член, который начал было опадать, быстро восстановил свою упругость благодаря реакции Джорданы, а также от ощущения ее влажной киски. Конечно, был некоторый риск, что часть спермы мог попасть в нее, но в тот момент это казалось неважным.

— Ты так чудесно ощущаешься, — прошептал я, когда ее теплая влажная вагина окутала мой член.

— Ты тоже, — вторила она.

Теперь, опустошив свои яйца, я обрел гораздо больший запас выносливости и сосредоточился на том, чтобы задать приятный для жены устойчивый ритм, который, зная по опыту, был ключом к ее оргазму.

Я погружался в нее уже несколько минут, когда внезапно почувствовал чужой взгляд на своем затылке. Я завертел головой, осматриваясь по сторонам в надежде обнаружить наблюдателя, но ничего подозрительного не заметив, списал это на простую свою паранойю. Однако, всего через несколько секунд, я снова почувствовал это, и на этот раз, когда я поднял глаза, мне показалось, что я заметил увидел какой-то отблеск над своим левым плечом.

Неужели кто-то действительно наблюдает за нами? Это казалось таким нелепым, что я пытался убедить себя, что это просто мои домыслы, но ощущение было сильным. Были ли мы в опасности? Положение наше было очень уязвимое, недалеко была мексиканская граница, которая за последние несколько лет стала намного опаснее, хотя у нас никогда не было никаких проблем.

Всхлипы Джорданы заставили меня принять решение, что делать дальше. Она была очень близка к оргазму, поэтому я продолжил и вскоре был вознагражден ее прерывистыми криками и судорогами тела, когда она кончала. Это была мощная, как и у меня, кульминация, и я надеялся, что это станет хорошей отправной точкой для будущих спонтанных приключений. В ту же секунду, когда мы оторвались друг от друга, мои волосы на затылке встали дыбом, и ощущение, что за нами подглядывают, будь то оно реально или нет, вернулось с новой силой.

— Почему бы тебе не одеться внутри? — спросил я Джордану, быстро собирая ее одежду.

— Устал от природы? — хихикнула она, не заметив мое беспокойство.

— Вполне возможно. Но завтра, можем повторить, когда вернемся, — шутливо ответил я, продолжая подталкивать ее к машине.

Вскоре я собрал свои вещи и уже натягивал рубашку в салоне внедорожника, дававший ощущение безопасности. Я был рад видеть, что улыбка не сходила с лица моей жены, и мы несколько раз целовались, прежде чем я завел двигатель и мы отправились в короткий обратный путь.

— В следующий раз лучше захватить презервативы, — сказала Джордана, когда мы проехали около четверти мили, указывая на брызги между нами.

— Дорогая, я и понятия не имел, что рисование ветряных мельниц так тебя возбуждает, — поддразнил я ее, вытирая салфеткой с консоли следы спермы.

— Есть много вещей, о которых ты не знаешь, — самодовольно ответила она со смехом.

Джордана в данный момент не принимала противозачаточные, решив дать своему организму отдых. Пока что это казалось правильным решением: она сбросила немного лишнего веса, а её либидо резко возросло. Конечно, правильным это было только в том случае, пока мы избегали появления незапланированного ребенка, а сегодня мы были на волоске от этого, может быть, даже еще ближе. Мы прибыли в наш маленький домик, когда солнце уже садилось, быстро приняли душ, и Джордана приготовила ужин. После этого мы устроились на диване с бокалами вина перед телевизором.

— Тебе понравился день? — внезапно заговорила она, придвигаясь ближе ко мне.

— Конечно, понравился. Мне нравится, когда ты так возбуждена и... непослушная, — мгновенно ответил я и поцеловал ее в щеку.

— Мне так показалось, что ты тоже был в экстазе! — сказала она, что, очевидно, было правдой, но выражение ее лица заставило меня подумать, что у нее на уме что-то еще.

— Что ты имеешь в виду? — уточняя спросил я.

— Ты вел себя каким-то властным, и то, как ты это делал... удерживал меня в конце, — попыталась ответить она, но смутилась.

— Извини, — сказал я ей, думая, что меня немножко пожурили.

— Все в порядке. Просто, это было по-другому, — ответила она, в очередной раз недоговаривая.

— Дорогая, скажи мне, что ты имеешь в виду? — попросил ее, теперь уже обеспокоенный.

Она молча смотрела на меня несколько секунд, затем сказала:

— Ну, в конце ты держал меня за бедра своими руками и, знаешь, делал это очень жестко.

— Наверное, я слишком перевозбудился. Я сделал тебе больно?

— Нет, — сказала она, и на ее лице расплылась озорная улыбка.

Наконец до меня дошло, что она пыталась мне дать понять, что, хотя для нас это был совершенно другой вид любви, ей это понравилось. Мне было приятно видеть, что она справляется со своей застенчивостью, но меня поразило и кое-что еще: я не осознавал всей силы своих действий.

Позже, лёжа в постели, когда Джордан уже уснула, я лежал без сна, размышляя о прошедшем дне. Было чертовски здорово, и я надеялся, что у нас появится возможность повторить это снова. Мне даже показалось, что это, возможно свидетельствует о новом уровне сексуальной активности моей жены. Я бы сказал, что она никогда не была женщиной, которая была готова расширять границы секса. По моему мнению ее вполне устраивало придерживаться общепринятых норм, и, как и у большинства пар, за три года совместной жизни наши страсти несколько поуспокоились. Я надеялся, что этот день окажется большим, чем просто редким удовольствием, и хотя я любил ее очень сильно, некая случайная мимолетная интрижка тоже была бы неплоха.

Размышляя обо всем этом в моей памяти всплыл момент, когда во время секса с женой я почти физически вдруг ощутил чей-то взгляд, наблюдающий за нами. Это вылетело у меня из головы, как только мы сели во внедорожник, и я почти забыл об этом, считая как прежде это ощущение простой паранойей. Но сейчас, лежа уставившись в потолок, я мысленно вернулся к тому моменту, я вспомнил о силе этого чувства. Действительно ли там кто-то был? Была ли видна моя голая жена, склонившаяся над сиденьем? Видел ли он наше занятие сексом? И если там действительно кто-то был, то кто? Не было никаких сомнений в том, что случайные люди из Мексики могли пересекать ранчо по пути на север. Неужели кто-то случайно наткнулся на нас? Единственный другой вариант, что этот нарушитель мог быть местным, что крайне маловероятно, либо... Рауль.

Когда я подумал о такой возможности, понял, что мой член стал твердым до боли. Это была неожиданная реакция, на самом деле шокирующая, поскольку я никогда в своих самых смелых мечтах не ожидал подобного. Я просто никогда не думал об этом, по крайней мере, до сегодняшнего дня, но моя эрекция свидетельствовала о том, что у меня с головой не все в порядке. Несколько раз я пытался отогнать эти мысли, думая или надеясь, что это просто результат секса с Джорданой. Однако мои мысли возвращались опять, отказываясь оставить эту тему, а окончательный шок наступил, когда я подумал, что не спровоцировала ли на мои жесткие действия с женой мысль о том, что кто-то наблюдает за мной.

На следующее утро я пил кофе, пока Джордана оставался в постели, и наблюдал в окно, как Рауль загружает свой пикап. Воскресенье мало что значило для него, так как будучи вдали от семьи, он был постоянно занят работой, хотя в основном делал это днем. Мои мысли снова вернулись к ветряной мельнице, и по какой-то причине я попытался вспомнить, сколько раз Джордана контактировала с ним. Они, конечно, знали друг друга. Помню, что ее познакомил с ним еще тогда, когда мы встречались, и в последующие годы они вряд ли обменялись парой слов. Но я не мог припомнить случая, чтобы они находились в непосредственной близости друг от друга длительное время.

Пообещав Джордане остаться, чтобы она могла ещё порисовать, мы слонялись по дому, ожидая наступления вечера. Вскоре после полудня я увидел, как вернулся Рауль, и вышел поговорить с ним, когда он заезжал в амбар.

— Чем занимаешься? — спросил я.

— С еще одним забором. С южной стороны, — ответил он.

Я пристально наблюдал за ним, надеясь заметить в его поведении хоть что-то, что могло бы уличить его в занятии вуайеризмом, но он не подавал никаких признаков осведомленности и не проявлял никакой нервозности.

— Джордана хочет еще порисовать, так что мы останемся здесь до захода солнца. Я завезу ее через пару часов, — объяснил я.

И тут же понял, что только что предоставил ему исчерпывающую информацию о местонахождении моей жены, которая будет в одиночестве. Более того, она не только будет одна, но и окажется в очень удалённом месте.

— Она хороша? — спросил он, и по какой-то причине мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что он имеет в виду ее искусство.

— Да, и быстро совершенствуется, — ответил я.

Как и прежде, в середине дня я доставил свою жену со своими принадлежностями для рисования в намеченное место. Разгрузившись я предпринял робкие действия сексуального характера, но сначала получил категорический отказ, а затем был совсем быстро прогнан. На обратном пути у меня в голове снова кружились мысли о вчерашнем случае и своих собственных побуждениях, и я решил присмотреть за Раулем. Прошло всего минут двадцать после моего возвращения в домик, когда я услышал звук его заводящегося грузовика и выскочил на улицу как раз вовремя, чтобы помахать ему рукой.

— Куда направляешься? — спросил я, надеясь, что он воспримет это как предложение помощи.

— Я собираюсь заняться забором у ручья, — ответил он по-испански.

Я не ответил, но отметил его расплывчатый ответ и то, что он говорил на родном языке. Я встал в стороне и смотрел, как, поднимая пыль, он медленно отъезжал, а затем вернулся в дом. Минуты тянулись, пока я пытался понять есть ли смысл в моем внутреннем этом ощущении, или все это было иллюзией, простой фантазией, созданной моим сознанием из случайных разрозненных событий. Каждый раз, когда я приходил к какому-то заключению, я же сам быстро разрушал все доводы в мелкий песок, и тут же ловил себя на том, что опять ломаю голову, а затем принимаю совершенно противоположное мнение. В конце концов, я осознал, что моими действиями двигают чувства, и что у меня скопилось слишком много нервной энергии, чтобы спокойно сидеть сложа руки. Вот так я и оказался за рулем багги, следуя по свежим следам грузовика Рауля.

Я покинул штаб-квартиру примерно через тридцать минут после него и, миновав три перекрестка, проследовал по следам, которые вели в том направлении, куда, по его словам, он направлялся. На пыльной дороге их было легко отследить, и по мере продвижения я начал чувствовать себя глупо из-за своих опасений. Однако, когда я добрался до места, о котором, как мне показалось, он говорил, его следы продолжились дальше. Прошло ещё минут пять, а я всё ещё ехал по его следам, мои подозрения вернулись, и я надеялся, что развилка дороги впереди покажет однозначно его намерения.

Через несколько минут я добрался до развилки, и когда увидел, что следы свернули налево, я понял, что что-то не так. Дорога шла широкой дугой через низину, пересекая сухой ручей, затем поднималась и огибала холм, где моя жена рисовала. Дорога должна была пройти позади неё, примерно в трехстах метрах от того места, где она сидела, и это заставило меня подумать, что она вряд ли услышит приближающуюся машину. На сухой пыльной дороге я понял, что ощутимый шум будет издавать только двигатель, и если Рауль будет ехать медленно, он, вероятно, сможет добраться незамеченным.

Моей первой реакцией было тихонько ехать дальше и проверить свои подозрения, но, представив Джордану в одиночестве и беззащитной, я забеспокоился об его намерениях и будет ли он только наблюдать. Сократить дистанцию было нелегко, балансируя между скоростью и скрытностью. Вскоре я начал подъём по противоположной стороне холма и, сбавив скорость и осторожно двигаясь вперед, стал внимательно выискивать пикап или человека.

Его выдали следы, четко указавшие место, где он свернул, и, хотя почва на этом пастбище была твердой, этого было достаточно, чтобы заметить пикап в зарослях древовидной мимозы примерно в пятидесяти метрах от меня. Я поставил багги под большим дубом, заглушил двигатель и, затаив дыхание, начал медленно продвигаться сквозь кусты в сторону ветряной мельницы, одновременно высматривая Рауля.

Десять минут спустя я, пробираясь сквозь кусты, заметил впереди время от времени мелькающие крылья ветряной мельницы, а еще через несколько минут, наконец, разглядел свою жену. Она стояла ко мне спиной в том же виде, в каком я ее оставил, одетая, как и накануне, в прогулочные шорты и блузку с короткими рукавами. Сначала я не смог разглядеть Рауля и решил, что, должно быть, ошибался на счет него, но голубь, вспорхнувший с ближайшего дерева, привлек мое внимание, и под ним я заметил его. Он был гораздо ближе, чем я ожидал – не более чем в тридцати метрах от Джорданы – и стоял во весь рост, очевидно, чувствуя себя в безопасности под прикрытием густого кустарника. Казалось, он просто наблюдал за ней, но когда я передвинулся вперед на несколько шагов, получив лучший угол обзора, смог разглядеть как он медленно методично дрочит свой член.

Я мгновенно понял, что мои инстинкты меня не подвели, и он, без сомнения, вчера наблюдал за нашем занятием сексом. Теперь я гадал, спрятался ли он в надежде увидеть повторение шоу или его намерения были куда гнусней. Судя по часам у меня оставалось чуть больше часа до встречи с женой, это было слишком долго, чтобы оставлять ее одну, поэтому я устроился поудобнее, чтобы понаблюдать за шпионом. Время тянулась долго и вскоре мне начало казаться, что странный треугольник из моей ничего не подозревающей жены, лживого, склонного к вуайеризму, рабочего и меня был нелепым и сюрреалистичным. За то время, которое он провел за этим неприличным занятием, я убедил себя, что он испытывает к моей жене сильное влечение, граничащее с одержимостью. Тем не менее, он держался на расстоянии, что вселяло в меня определенную уверенность, что она будет в безопасности в течение тридцати с лишним минут, которые потребуются мне, чтобы доехать до штаб-квартиры и вернуться за ней.

Наконец, настал момент истины, когда я был вынужден принять какое-либо решение. Убедив себя, что смогу вернуться достаточно быстро, я осторожно вернулся к багги и направился обратно, надеясь, что меня не услышат. Оказавшись в штаб-квартире я быстро запрыгнул в Тахо и помчался к Джордане, обнаружив, что прошло уже почти сорок минут. К счастью, приехав я нашел свою жену, спокойно собирающую свои вещи. Несколько раз быстро оглядев кусты в поисках Рауля я не обнаружил его, хотя был уверен, что он где-то там.

— Как все прошло? — спросил я ее нарочито оптимистичным голосом.

— Думаю, все хорошо, — ответила она, не выказывая никаких признаков беспокойства или огорчения.

Мы сложили все в багажник, и когда последняя вещь была загружена, она повернулась и одарила меня тем же игривым взглядом, что и накануне. Прежде чем я успел отреагировать, она подошла ко мне вплотную и наклонила голову в ожидании.

— Мне кажется, что рисование, все-таки, возбуждает тебя, — сказал я с нервным смешком, когда мы закончили наш поцелуй.

— Ты ведь сказал, что хочешь этого, — ответила она вдруг с неуверенностью в голосе.

— Да, — ответил я и поцеловал ее снова.

Обнимаясь я представлял Рауля, наблюдающего где-то там, и думал о сексуальном нетерпении моей жены. Я вспомнил, каким твердым был мой член прошлой ночью, когда я подумал о слежке за нами, и почувствовал быстро крепчающую эрекцию. То ли это была привычка, то ли подсознательный приказ, но я осознал, что моя рука лежит на ягодицах жены, сжимая и лаская их.

На этот раз Джордана, как только мы оторвались друг от друга, взяла инициативу в свои руки и начала раздевать нас. Сначала ее руки потянулись, чтобы снять с меня рубашку, а затем она попыталась расстегнуть пуговицу на моих джинсах, но ее руки так сильно дрожали, что она не могла их расстегнуть. Бросив меня она начала заниматься своей одеждой, и я был удивлен скоростью ее движений. Она разделась раньше меня, а затем встала передо мной и стала наблюдать, ее соски напряглись, а бритая киска начала раскрываться, как распускающийся цветок. Я стянул с себя джинсы так быстро, как только смог, чувствуя себя непривычно, но в то же очень возбужденным.

— Ты захватил презервативы? — спросила она, выглядя почти безумной от желания.

— Нет, я... э-э-э, нет, — признался я, не в силах рассказать ей об отвлекающих факторах.

Однако вместо того, чтобы надуться, она просто улыбнулась и прижалась своим прекрасным телом к моему, и мои руки снова скользнули к ее заднице. Я был уверен, что Рауль не отрывает глаз, и он получает все, на что надеялся, но по какой-то ненормальной прихоти сейчас мне захотелось зайти еще дальше. Легонько надавив на ее плечи я заставил Джордану присесть передо мной на корточки, и она без дальнейших уговоров засосала мой член в рот.

— Ух-х-х, вот черт, — выдохнул я.

В большинстве видов секса Джордана, при желании, могла быть виртуозной, в том числе, безусловно, и в оральном сексе. Она начала медленно проводить языком вдоль и вокруг по моему члену, изредка энергично шлепая по нему. Я закрыл глаза и запрокинул голову, отчасти из-за волшебных ощущений, но и также, чтобы в этой позе незаметно обнаружить нашего наблюдателя. Сделав несколько попыток я, в конце концов, заметил его слева от того места, где видел его в последний раз, еще ближе, чем раньше. Я не успел как следует рассмотреть, дрочит ли он всё ещё свой член, хотя был уверен, что так оно и есть.

Несмотря на чудесные ощущения от ее ласки мне вскоре захотелось ощутить свой член внутри ее волшебной киски, поэтому я потянул ее за плечи, и она без возражений поднялась на ноги, одарив меня дьявольской ухмылкой. Я прижал Джордану голой спиной к запыленному кузову Тахо и, подхватив ее левую ногу, приподнял ее, пока она нащупала мой член и потянула меня вперед. Мы оба вздохнули в унисон, когда я проник в нее, и когда мы вместе медленно двигались через несколько минут в моей голове возникло видение подсматривающего за нами Рауля.

Я не знал каким образом в моем сознании возникла эта мысль, и, похоже, наблюдающий Рауль прочно засел в моей голове. Удивительно, но это возбудило меня, и не в последнюю очередь из-за того, что моя жена была беспощадно выставлена напоказ до мельчайших подробностей ее тела в её самой интимной позе. Более того, непривычно чувственно было осознавать, что она доставляет сексуальное удовольствие двум мужчинам, при этом я нахожусь в прямом физическом контакте, в то время как наш работник на ранчо жадно наяривает свой член всего в нескольких метрах от нее.

— Мы сошли с ума, — захихикала Джордана.

— Безумно круто! — подхватил я ее смех.

По ее тону я почувствовал, что что-то не дает ей полностью насладиться сексом, так как вчера. Я подозревал, что это из-за неудобной позы нашего совокупления, которая не давала мне входить глубоко, и мне приходилось двигаться медленно, да бы постоянно не выскальзывать из ее дырочки. Поэтому я остановился и подвёл её к задней части внедорожника, направляя вперёд к открытой дверке. Как и прежде, ее ноги были широко расставлены, а она, согнувшись в талии лицом вниз, опиралась руками на вещи в багажнике. Таким образом её великолепная голая задница была развратно выставлена напоказ и мне, и нашему работнику. Не колеблясь я вошел в ее смазанную дырочку и начал глубоко погружаться в быстром темпе под аккомпанемент шлепков, возникавших каждый раз при столкновении наших тел.

— Так лучше? — удостоверился я, перекрывая звуки ее нарастающих всхлипов.

— Ух-х-х... да, — подтвердила она.

— Это то, что ты хотела, чтобы я сделал? — вспомнил ее робкое предложение прошлым вечером.

— Ух... да, да, — чуть повернув в мою сторону голову снова простонала она, по-видимому, слишком ошеломленная, чтобы сказать что-то еще.

Я заметил, что ее глаза были крепко зажмурены, а приоткрытый рот издавал разнообразные страстные стоны и вздохи. Время от времени ее звуки переходили в короткие взвизги удовольствия, которые заряжали меня энергией и вселяли уверенность в том, что я веду такую прекрасную женщину к вершинам сексуального возбуждения. Мне ужасно хотелось сначала довести до оргазма Джордану, но я понимал, что долго не продержусь. В конце концов, как и накануне, я перестал бороться, решив достичь кульминации самому, а затем продолжить с ней.

— Ух-х-х... О, черт, черт, — простонал я и начал извергать семя, как только вышел из жены.

Я наклонился вперед, так что мой член уперся в расщелину между ее ягодиц, и теперь извергал свое семя на нее от лопаток до поясницы.

— Быстрее, — умоляющим голосом позвала Джордана, угадав мои намерения.

Я быстро выдавил из ствола остатки семени и, насухо вытерев головку, снова погрузился в нее и вскоре был вознагражден ее чудесными сексуальными криками. Вновь вспомнив ее комментарии об моих агрессивных действиях я крепко схватил ее за бедра и начал с силой притягивать к себе. Почти сразу же ее крики стали громче, что еще больше возбудило меня, и я был уверен, что наш молчаливый наблюдатель скоро увидит, как моя жена испытает мощный, полно удовлетворяющий оргазм.

— Кончай, Джордана, — потребовал я сквозь стиснутые зубы, а секунду спустя добавил: — Сделай это.

Мы никогда не были особенно разговорчивы во время секса, так что мои слова еще раз подчеркивали уникальность нашего приключения, и хотя она ни сном ни духом не подозревала в какие игры мы сейчас играем, отвечала мне, но не словами, а своими движениями и звуками, ясно указывающими на наступающий оргазм.

— А-а-а, а-а-а... Ох-х-х! — наконец закричала она, возвещая накатывающую на нее нирвану, тут же толкнулась тазом назад, и я почувствовал вибрацию ее вагины на моем члене.

Она попыталась приподняться на руках и посмотреть на меня, но силы быстро покидали ее тело, и в конце концов она, совершенно обессиленная, упала вперед вглубь багажника. Я замер на месте на несколько минут, упиваясь открывшимся передо мной зрелищем ее покрасневших половых губ, обжимавших мой ствол, раздвинутыми ягодицами с дырочкой ануса, лужицей спермы в падине ее поясницы, при этом наслаждаясь срывавшимися с ее губ звуками продолжающихся вздохами удовольствия. Наконец, я отодвинулся от Джорданы и, сделав это, понял, что открыл Раулю беспрепятственный вид на тщательно выебанную киску моей жены.

Я дал ей отдохнуть еще минуту, затем помог ей подняться и еще раз показал ее голой, пока собирал ее одежду, прежде чем помог ей одеться. Разглядеть Рауля я попытался только когда мы отъезжали, но его нигде не было видно, и я подумал, что, вероятно, он быстро убрался, как только закончилось шоу. Мы остановились у домика, чтобы Джордана привела себя в порядок, а затем тронулись в сторону дома, и через несколько минут как мы повернули на асфальтированную дорогу она уже спала.

Слушая её тихое мурлыканье рядом со мной я размышлял о предстоящих выходных. Было довольно странно осознавать, что за такой короткий промежуток времени я убедился в пристрастии Рауля к вуайеризму в отношении моей жены, а также в своем собственном извращенном желании тайком показывать ее голой. Я не понимал, почему это так возбуждает меня, и слегка стыдился за произошедшее. Однако, этой тайной владел только я; а то, что я был единственным из трех участников, который полностью понимал происходящее, придавало моей роли особую значимость в этой ситуации. В моей воле было продолжить или прекратить баловаться с Джорданой, но в глубине души я уже решил, что при малейшей возможности, сделал бы снова это же, или нечто подобное, представляя этакой легкой шалостью без каких-либо последствий.

Предстояло собрать нескольких участников вместе, согласовав их дела. С Раулем проблем нет, если только он не уедет навестить свою семью, но у моей жены было много дел, поэтому, хотя я и старался уговорить ее съездить на ранчо пока еще осенний свет был хорошим, прошло несколько недель, когда в ее графике появился просвет. Ближе к выходным погода начала портиться, но мне все-таки удалось убедить её поехать, понимая, что мы уедем с ранчо, если она не сможет делать наброски.

В субботу мы подъехали к штаб-квартире ранчо сразу после полудня, и было уже понятно, что хорошая погода вряд ли продержится долго. Поднялся сильный ветер, а на западе и севере собирались тучи. Тем не менее, проделав такой длинный путь, я не собирался просто сдаваться, поэтому разгрузил внедорожник и отправился на поиски Рауля. С тех пор, когда он наблюдал за нами, я много раз выезжал на ранчо и мы работали вдвоем. На этот раз со мной была жена, и, поскольку мы нагрянули без предупреждения, я хотел, чтобы он знал об этом.

— Привет, мужик. Джордана со мной и хочет немного порисовать на мельнице, — объяснил я после обычных рукопожатий.

Я нашел его в амбаре, ремонтирующего наш трактор, всего в смазке. Внешне он не проявлял особого интереса, что меня удивило, учитывая, сколько усилий он затратил для предыдущих встреч.

— Хорошо. Но будь осторожен. Это высокогорное место, и при такой погоде опасное, — он ответил по-испански.

Поговорив ещё несколько минут о ранчо я оставил его, чтобы вернуться к своей жене, которая наводила порядок в доме. Закончив, она приготовила нам перекусить, и пока мы ели, я услышал, как усиливается ветер.

— Выглядит не очень. Может, нам стоит вернуться? — сказала Джордана, выглянув в окно.

— Подождем немного. К тому же, я устал, — ответил я, надеясь, что она отстанет.

Она бросила на меня непонимающий взгляд, но ничего не ответила, поэтому, когда она ушла в маленькую кухню, я растянулся на диване перед телевизором, изображая усталость. Примерно через полчаса, когда футбольный матч был в самом разгаре, она взяла пульт от телевизора и переключила на спутниковый канал погоды. Тут же появилось изображение карты погоды, на которой четко были видны грозы, движущиеся в нашу сторону.

— Мы здесь, да? — спросила она, указывая точку на экране.

— Да, — ответил я, теперь уже беспокоясь, что она потребует вернуться в город.

— Дорогой, я не могу сегодня рисовать, — сказала она, констатируя очевидное.

— Вероятно, нет, — ответил я.

— Тогда, давай вернемся. Мы можем сходить сегодня вечером в кино, — предложила она.

— Джордана, я устал. Давай просто останемся здесь на ночь, — предложил я.

— Ты смотришь футбол, а мне скучно — пожаловалась она.

— Смотри, что хочешь, — сказал я, кивнув на пульт в ее руке. Затем добавил: — И у нас есть вино.

— Просто ты хочешь секса, — заявила она, но на ее лице появилась улыбка.

— Я непременно хочу секса, — садясь похлопал я по сиденью рядом.

В голове созрел план. Учитывая погоду, никаких занятий на свежем воздухе не предвиделось, но я всё ещё надеялся что-то придумать. Джордана села рядом и начала переключать каналы, в итоге остановившись на другом матче, где играла команда колледжа, за которую она болела. Это было не то зрелище, которое я бы выбрал, но это было лучше, чем любой женский фильм, поэтому я придержал язык.

Я был на два года старше Джордан, и мы познакомились, когда она переехала преподавать в маленький городок, в котором я вырос. Мне посчастливилось познакомиться с ней довольно быстро, прежде чем она обзавелась толпой жаждущих ухажёров, поскольку молодых, незамужних, образованных и привлекательных женщин в городке было крайне мало. Она преподавала не в том колледже, где я учился когда-то; в области спорта он во втором эшелоне был соперником моей школы, и иногда мы поддразнивали друг друга из-за неудач одного из них. Сейчас, к середине второй четверти ее команда отставала на десять очков, и, перебросившись с ней парой фраз по поводу качества игры, я поднялся и принес ей бокал вина.

Следующие три часа я удерживал ее внимание на игре, по ходу которой умудрившись влить в нее почти целую бутылку. Незаметно дождь прекратился, но как только игра закончилась, мы услышали, что он начал накрапывать опять. Через несколько минут моросящий дождь перешел в сильный ливень, который продолжался в течение получаса, прежде чем стал моросить снова. К тому времени температура на улице, которая была до этого около пятнадцати градусов, быстро упала до десяти.

— Ты пытаешься меня напоить? — игриво заметила захмелевшая Джордана, когда я принес ей очередной бокал из только что открытой бутылки.

— Черт, да! — подтвердил я.

По правде говоря, я действительно хотел создать у нее хорошее настроение, но уже начал беспокоиться, чтобы она не перебрала. Я намеревался не давать ей уснуть еще пару часов, пока не стемнеет, потому что по опыту знал, что она, как правило, быстро отключалась без выпивки. К тому же, из-за ее сильного либидо она часто становилась возбужденной, и весь день мне приходилось деликатно избегать её приставаний. Я старался поддерживать ее активной до поры до времени, а затем воспользоваться плодами ее нарастающего возбуждения.

Все это было затеяно только ради того, чтобы заняться любовью с Джорданой в постели с открытыми шторами, чтобы дать возможность Раулю наблюдать за ней. И я, подозревая, что он с удовольствием сделает это, выпади такой шанс, уже раздвинул шторы на обоих окнах. Вдобавок, в маленьком домике горело большинство ламп, поэтому я надеялся, что когда они погаснут, он примет это за сигнал. Оставшийся свет из маленькой ванной рядом со спальней должен обеспечить достаточное освещение, чтобы разглядеть внутренность домика. Я был почти уверен, что в этой степени опьянения моей жены, она не заметит незакрытых окон и не обратит внимания на свет в ванной.

Дождь закончился незадолго до захода солнца, и небо на западе прояснилось, открыв прекрасный вид, которым мы с Джорданой наслаждались, сидя на маленькой веранде, пока нам не стало слишком холодно. К этому времени она была по-настоящему пьяна и несколько раз притягивала мою голову к себе для поцелуя. Я надеялся, что Рауль, который еще не попался мне на глаза, сейчас наблюдает за ней и получает какое-то удовлетворение от ее флирта. Несмотря на мои опасения следующий час прошел без происшествий, и у Джорданы, казалось, открылось второе дыхание. Поэтому, когда темнота окончательно окутала нас, я притянул жену к себе и впился в неё страстным глубоким поцелуем.

— Давно пора! — воскликнула она, когда мы прервались почти через минуту, а затем тут же продолжили.

— Ты невероятно красива. Я люблю тебя, — прошептал я при следующем перерыве.

— М-м-м... Я люблю, когда ты так говоришь, — промурлыкала она.

— Я правда люблю тебя, — повторил я.

— Давай займемся любовью, — прошептала она, и по ее голосу я понял, что она очень возбудилась.

— Мы так и сделаем, — сказал я ей.

В следующие минуты я поцеловал жену в губы, своими губами скользнул на ее шею под ухо и нежно массировал грудь через блузку и лифчик. Вскоре она буквально заскулила от нетерпения, и мне пришлось придержать ее порыв, потому что я хотел, чтобы она достигла пика возбуждения.

— Пожалуйста, — простонала она с вожделением и желанием, и я понял, что время пришло.

Я взял ее за руку, поднял и отвел в спальню, где уложил на огромную кровать. Оставив ее всего на мгновение я выключил свет во всех комнатах, кроме ванной, которая, по моим расчетам, обеспечит неяркое освещение спальной. Джордана не проронила ни слова, очевидно огонь внутри нее пылал слишком сильно, и когда я вернулся, принялся раздевать её. Быстро оказавшейся на кровати совершенно обнаженной она раскинулась на одеяле и подняла одну ногу, словно заманивая меня к своему сокровищу. Моя голова нырнула между ее ног, и как только мой язык коснулся ее распаленной щелки, она раздвинула ноги, открывая мне полный доступ.

— Ох-х-х, м-м-м... О, да... ух-х-х, — тихо отозвалась она, когда кончик моего языка прошелся по всей длине ее щелки.

Обожаю ласкать Джордану. Она восхитительна на вкус, и ей это так нравится, что, обычно, это возбуждает меня. Сегодня вечером она была распалена, ее киска изливала теплый нектар мне в рот, и мне приходилось руками удерживать её неподвижно и ощущать ее тело, пока её всхлипы и хныканье быстро перерастали в глубокие стоны и громкие крики. Она была настолько громкой, что, скорее всего, Рауль, если он смотрит, должен слышать её через окно, а в сочетании с пикантными картинами, которые мы ему показываем, это может дать мощный эротический стимул.

Я мог легко довести Джордану до оргазма языком, но хотел сделать это своим членом, когда он будет внутри нее, поэтому я приподнялся, мгновенно вызвав у нее жалобный вскрик.

— Нет! — разочарованно простонала она.

— Я хочу тебя, — заявил я, глядя в ее полные мольбы глаза.

Джордана уже успела стянуть с меня рубашку, так что я принялся за джинсы и быстро стянул их. Уже собираясь забраться на кровать я вспомнил о презервативе и полез за ним в сумку, вызвав тут же у жены нетерпеливый скулеж. Я нашёл его, разместился между её раздвинутых ног, развернул упаковку и раскатал тонкий латекс на свой член. Как только я был готов, она схватила мой ствол и тянула меня к себе, пока я не подвинулся, а когда я пронзил ее членом, потянула меня за бедра.

— О-о-о, Стив... О, Боже, это так приятно... О, милый, — простонала она.

— Боже, Джордана, ты потрясающая, — заявил я, когда ощущение ее влагалища мгновенно овладело мной. Затем мои губы прошептали: — Я люблю тебя.

— Скажи еще, — попросила она.

— Люблю тебя, — заявил я еще раз.

С этого момента я забыл о всех посторонних, и все мои помыслы сосредоточились на занятие любовью с моей прекрасной женой. Единым целым мы двигались в идеальном ритме, и я наслаждался ощущениями ее прикосновений и соблазнительным воркованием, слетавшим с ее губ. Это было так прекрасно, что я хотел, чтобы это длилось вечно, но я слышал, как её звуки постепенно меняются и становятся более настойчивыми, и когда я почувствовал, как ее тело начало напрягаться, я понял, что ее оргазм уже близок.

— Ух-х-х, ох-х-х... Ну, пожалуйста... Господи, пожалуйста! — выкрикнула она.

Её тело начало содрогаться, руки и ноги крепко обхватили меня. Затем на мгновение она ослабила хватку, но тут же с криком повторила ее, снова заключая меня в свои объятья. Её судороги заставили меня замереть, но, когда её тело постепенно расслабилось, я снова начал двигаться в ней. В то же время я услышал, как она тихонько всхлипывает, и это был знак, который она давала только при самых сильных оргазмов.

— Ты в порядке? — тихо спросил я.

— Да-а-а... Я люблю тебя, — выдавила она, обнимая меня за шею.

— Мне нравится, когда ты вот так кончаешь, — прошептал я.

— Мне тоже.

Теперь, когда она снова была со мной, я начал двигаться быстрее и входить сильнее, стремясь кончить. Джордана знала, чего я хочу, и провела ногтями по моей спине, тихо вздыхая мне в ухо. Это не заняло много времени, и в последнем рывке я приподнялся на руках, запрокинул голову и зарычал.

— О, Боже, да... Черт возьми, да! — кричал я, когда моя сперма хлынула в презерватив.

Каждый раз, когда я думал, что закончил, по моим яйцам пробегал еще один импульс и из них извергалось еще больше семени. Это был один из самых продолжительных оргазмов в моей жизни, и мне казалось, что мои яйца выворачиваются наизнанку. Когда, наконец, все закончилось, я рухнул на тело своей жены.

— Это было круто, — хихикнула она, поглаживая меня по волосам.

— Ага, теперь я не могу пошевелиться, — сказал я.

— Не надо. Просто отдохни, — ответила она.

Я по-прежнему был в ней, распластавшись на ее прекрасном теле, и думал, что какое счастье иметь такую жену. Но когда эффект от кульминации начал утихать я вспомнил незашторенное окно и представление, которое мы, возможно, устроили. Как ни странно, мне это добавило адреналина в крови, и я, всего несколько минут назад будучи готовым провалиться в сон, желал начать второй раунд. Я соскользнул с Джорданы и сразу же начал рукой гладить ее тело. Еле касаясь пальцами микроскопические волоски на ее коже и электризуя их я проводил рукой от грудей до лобка, вызывая в ее теле необычно эротические ощущения, и прошло совсем немного времени, когда я смог сказать, что мои ласки возымели эффект.

— Ты, конечно, хочешь еще, — заявила она, глядя на меня с улыбаясь.

— Возможно, — ответил я, не останавливаясь ласкать ее.

— Сними эту штуку, — указала Джордана на презерватив, покрывавший теперь лишь частично мягкого члена.

— Сделай это ты, — предложил я ей.

Не колеблясь она протянула руку и несколькими движениями сдернула его и бросила на тумбочку. А затем с озорной улыбкой склонилась и взяла мой ствол в рот. Ощущение было настолько сильным, что заставило меня выгнуть спину, и когда я, наконец, улегся, медленно подвинул ее так, чтобы ее задница была направлена прямо в одно из окон. Независимо от того, наблюдал за нами Рауль или нет, я фантазировал, как он пялится на ее недавно выебанную киску, представляя, каково это – погрузиться в нее своим твердым членом.

Джордана сосала мой член с похвальным энтузиазмом. Самым удивительным было то, что буквально несколько минут назад мы испытали чувственную близость во время занятий любовью, а теперь я был одержим желанием снова демонстрировать ее мексиканскому мужчине. Я старался не смотреть в сторону окна, хотя несколько раз ловил себя на том, что украдкой бросаю туда быстрые взгляды, но это были напрасные усилия, поскольку ночью освещение комнаты позволяло разглядеть только внутрь дома.

— Иди сюда, — прошептал я своей жене, отвлекая ее от своего занятия.

Она подняла на меня глаза, остановив свой рот всего в нескольких дюймах от моего члена, и озорно улыбнулась. Улыбнувшись в ответ я схватил ее за руку, перевернул на спину и задвинул свой член в ее гостеприимное отверстие. Следующие пятнадцать минут вбивался тазом между ее бедрами, меняя позы и наслаждаясь друг другом, пока, наконец, она не оказалась сверху, оседлав меня. В этой позе, получив контроль, она насадилась на член и стала тереться бритым лобком о меня, выписывая тазом зигзаги и тряся сиськами, в то время как я сам оставался неподвижным и наслаждался ее похотливым телом, которое мог увидеть любой заглянувший в окно. Через несколько минут она испытала небольшой оргазм, рухнув мне на грудь, а я гладил ее спину, пока она не улеглась рядом со мной.

На следующее утро я встал рано и, оставив Джордану посапывающей свернувшись калачиком, обошел вокруг домика, чтобы осмотреть землю за окнами. Я надеялся найти некие следы, свидетельствующие о ночном присутствии Рауля, но реальность превзошла самые смелые ожидания. Участки под каждым окном были вытоптаны, а между ними виднелись многочисленные отпечатки ног, которые доказывали, что он несколько раз переходил от одного места к другому. Затем под окном, откуда открывался боковой вид на кровать, я увидел то, на что сразу не обратил внимания. На уровне пояса на стенах дома виднелись многочисленные почти незаметные потеки, в которых без особого труда я определил в них продукт деятельности его яиц. Мне вдруг стало интересно, какие моменты нашего шоу привели его в состояние, которое спровоцировало дать ему волю чувствам.

Три раза – я трижды позволял некому наблюдать за сексом своей жены. Всю следующую неделю я переваривал произошедшее, и при этом постоянно неоднократно общался с наблюдавшим. Это было ненормально, и считал, что это может быть признаком какого-то заболевания. Однако, я не мог отрицать яркость полученных эмоций, которые повергли меня в смятение, поскольку мои желания еще не были полностью удовлетворены.

Моя работа в семейном бизнесе не давала возможности мне избегать встреч с Раулем, мы сталкивались постоянно, и каждый раз, когда мы встречались лицом к лицу, я боялся, что он поднимет эту тему.

Хотя это было всего лишь предчувствие, но мне казалось, что он подозревает мою причастность к этим событиям, но он молчал, не подавая никаких признаков того, что он в курсе или каким-либо образом участвовал в этом.

Четвертый раз случился месяц спустя, когда Джордана опять сопровождала меня на ранчо, и мы провели там ночь. Как и в последний раз мы занимались любовью при открытых шторах, хотя алкоголя было выпито гораздо меньше, и мой утренний осмотр подтвердил слежку. К счастью, после этого интенсивность эротического возбуждения во мне начала угасать, я больше не задумывался об очередной встрече. Затем наступили праздники, и мероприятия Дня благодарения, а затем Рождества и Нового года не оставили Джордане возможности наведаться на ранчо. Долгий перерыв еще больше ослабил мой интерес, и воспоминания отошли на второй план, всплывая лишь в тихих размышлениях поздней ночью.

Джордана посетила ранчо в январе, через несколько месяцев после своего последнего визита. Зачинщиком стала она, узнав из прогноза о не по сезону приятной погоде на выходных. Мы приехали в пятницу, когда уже стемнело, и, поскольку оба были очень уставшими, быстро отправились спать. В субботу утром я встал рано и вышел на свежий воздух, чтобы проверить камеры наблюдения, которые были установлены по всему ранчо. Работа заняла почти три часа, и когда я вернулся в штаб-квартиру, то увидел свою жену возле амбара, разговаривающую с Раулем. Меня удивило, что могло заставить их встретиться, и отметил про себя, что, хотя на ней были джинсы и кофта с длинными рукавами, она все равно выглядела довольно аппетитно. Она никогда не разговаривала с мексиканцем долго, а, учитывая череду грязных встреч, их разговор меня сразу же насторожил. Практически выпрыгнув из внедорожника я направился прямо к паре, но, когда я приблизился, они разошлись, а Рауль целеустремленно направился в амбар.

— Привет, дорогой, —сказала моя жена, когда я подошел, не выказывая никаких признаков беспокойства.

— Привет, милая, — ответил я, надеясь, что она затронет тему их разговора.

— Все сделал? — спросила она.

— Да, никаких проблем. О чем вы говорили с Раулем? — спросил я, не в силах больше сдерживаться.

— В основном, о его семье. Я и не знала, что у него пятеро детей. Должно быть, ему тяжело быть так далеко от них и видеться лишь изредка, — ответила она.

— Я уверен, что это очень сложно, — сказал я, а затем продолжил. — Что еще он сказал?

— Он интересовался, чем мы собираемся заниматься в выходные. Я сказала, что собираюсь сделать побольше зарисовок, — объяснила она, к счастью, не заметив моего внезапного беспокойства.

Я лишь кивнул в ответ, боясь голосом выдать свою тревогу. Я взял ее за руку, и мы пошли обратно в дом, где она занялась стиркой, а я присел на диван. После обеда я высадил её на новом месте на вершине небольшого холма, откуда открывался панорамный вид на уходящие вдаль сельские пейзажи. Джордана устроилась на небольшой поляне, где кусты и деревья стояли с трех сторон очень близко к ней, не как на мельнице, и я сразу смекнул, что это могло бы послужить достаточно укромным местом для Рауля, если он захочет подобраться поближе. Вряд ли она смогла описать ему местоположение своего пленэра, учитывая ее незнание ранчо, но я все равно помчался обратно в штаб-квартиру, желая перехватить его до отъезда. На самом деле, во время короткой поездки я подумывал дать ему понять, что знаю об его шпионаже, и почти убедил себя в правильности этого решения, но на подъезде решил действовать по обстоятельствам. Я сразу же заметил его пикап, припаркованный рядом с амбаром, что подсказало мне, что он где-то поблизости, хотя потребовалось еще несколько минут, чтобы понять, что он в своем трейлере.

— Да?! — откликнулся он, когда я постучал в алюминиевую дверь.

Открыв ее, я увидел его развалившегося на небольшой скамейке, служившей сиденьем для обеденного стола, с пивом в руке, и понял, что это был единственный раз, когда я видел его пьющим. Наши взгляды встретились, и в тот же момент мы все поняли друг о друге: я сразу понял, что он знает о моей роли в демонстрации своей жены, а он – что я слежу за ним. Это была самая легкая часть. Сложнее стало, когда в его глазах я прочитал выражение, которое говорило мне, что он очень хочет Джордану.

— Э-э-э... Может, нам заняться загонами — спросил я.

Это был глупый вопрос, поскольку мы недавно их починили и они не нуждались в дальнейшем уходе, но в моем состоянии я не мог придумать, что еще сказать.

— В этом нет необходимости, с загонами все в порядке, — ответил он.

Было странно, что он так смел, поскольку обычно поддерживал любое начинание. Однако сочетание его поведения, пива, его слов и моего собственного нелепого предложения заставило меня подумать, что лучше просто оставить все как есть, поэтому я закрыл дверь и ушел.

Рауль ни на минуту не покидал штаб-квартиру, в этом я был уверен, поскольку в течение всего дня я неоднократно вставал со своего места перед телевизором и проверял его грузовик. Наконец, когда пришло время забирать Джордану, я уехал, и, забрав ее, вернулся через полчаса. Я не пытался заигрывать с ней, игнорируя её взгляды и улыбки, что, я думаю, озадачило ее, хотя она и молчала. На обратном пути я всё же постарался уделить ей как можно больше внимания ее творчеству, что отвлекло её, и к тому времени, когда мы приехали, она, казалось, была в хорошем расположении духа.

— Может, поедем домой? — спросила она.

— Нет, давай останемся, — быстро выпалил я. — Уже поздно.

Было не так уж поздно, но она приняла моё предложение, поэтому, когда мы вошли в дом, она направилась в ванную привести себя в порядок, пока я готовил ужин. Она появилась двадцать минут спустя, когда я уже заканчивал готовить еду, одетая в спортивные штаны и футболку.

— Как ты думаешь, я совершенствуюсь? — спросила она, имея в виду свои рисунки.

— Даже очень хорошо. Это легко заметить, — выразил я свое мнение, что заставило ее улыбнуться.

— Дорогой... ты... не подумывал о том, что нам бы пора завести детей? — спросила она совершенно неожиданно.

Это была та тема, которую мы постоянно муссировали. В нашем маленьком городке мы считались чуть ли не белыми воронами, которые после нескольких лет брака не имели детей. К тому же, наши родители – в основном мои – часто поднимали эту тему. Несмотря на то, что мои братья и сестры рожали своих как на конвейере, они всегда пытались винить нас за то, что мы разрушаем их жизни. И все же, это было не похоже на Джордану задавать такой вопрос, поэтому я понял, что у нее есть что-то на уме.

— Что тебя нашло? — попытался я прояснить причину.

— Я не знаю. Возможно, из-за Рауля... я думаю об его семье и детях, — ошарашила она меня.

Я был поражен внезапным вмешательством нашего рабочего ранчо в нашу ситуацию с зачатием детей. Я даже на мгновение задумался, не реагирует ли она неосознанно каким-то образом на происходящий эксгибиционизм. Но я быстро понял, что идея глупая, и она, вероятно, просто испытывала те же терзания, что и большинство женщин.

— Пока нет. Давай, еще немного побудем эгоистами, — сказал я, почти умоляя.

Я видел, как большинство моих друзей, состоявших в браке, быстро погружались в мир, где они были полностью поглощёнными детьми. В результате терялась связь между мужем и женой до такой степени, что они становились почти совершенно чужими люди. С самого начала я изложил Джордане свою точку зрения, и она согласилась, но время шло, и я понял, что больше не могу оттягивать неизбежное.

— Я понимаю тебя... Но неужели ты не думаешь об этом? — спросила она.

— Да, но я больше думаю о твоем горячем теле, — ответил я со смехом.

Я хотел разрядить обстановку, и, похоже, это сработало, поскольку она тоже захихикала. После ужина мы устроились у телевизора, продолжая выпивать бокал за бокалом и с каждым глотком в моей голове, окутанной алкогольными парами, стали шаг за шагом возвращаться похотливые образы моей голой жены в окружении жадных мужских глаз. Я не был до конца уверен, что именно вызвало мой возобновившийся интерес, хотя допускал связь с разговором между ними. Все, что я знал, это было то, что шторы должны быть раздвинуты, поэтому, когда Джордана, извинившись, вышла в туалет, я бросился к окнам, чтобы наша спальная могла хорошо видна Раулю, если он захочет.

Когда она вернулась ко мне на диван, я уже наполнил бокалы вином и через несколько секунд начал целовать ее в щеку и шею. Ей потребовалась всего секунда, чтобы воспламениться, и вскоре мы уже страстно целовались. Казалось, что все идет к сексу, и, возможно, даже под наблюдением, когда она внезапно разрушила мой настрой.

— Как думаешь, он скучает по Лупе? — обратилась она ко мне.

Зная достаточно об этом мексиканце я понял, что она имеет ввиду его жену, я ответил:

— Уверен, что да.

— А о детях? — уточнила она.

— Конечно... в смысле, я бы наверняка думал, — ответил я, не уверенный, к чему она клонит.

— А что, если бы ты был на его месте? Что бы ты сделал? — добивалась она.

Я, не имея понятия, что именно она хотела услышать от меня, с сарказмом ответил:

— Я бы мастурбировал каждую ночь, пока мой член не стал бы воспаленным, мокрым и мягким.

— Вот, дурачок, — пожурила она меня по-матерински. А увидев мою улыбку поинтересовалась: — Ты думаешь, что он это делает?

— Уверен, — утвердительно ответил я.

— Представляя Лупу?

— И других, — ответил я, и мои губы снова коснулись ее чувствительной шее.

Прошло несколько секунд, прежде чем она вздохнула, тая от моего поцелуя, и спросила:

— Каких других?

— Тебя, — без колебаний ответил я и тут же почувствовал, как ее тело замерло.

— Что! Что ты имеешь в виду?! — потрясенно спросила она, отталкивая меня.

Я рассмеялся над ее возмущением, и не сразу ответил:

— Дорогая, ты красивая женщина и одна из немногих, которых он может увидеть. По сути, это ты и моя мама, но ей пятьдесят. К тому же, я видел, как он смотрел на тебя сегодня.

— Ты это придумал, — заявила она.

— Ладно, — сказал я и снова губами приник к ее шее.

— Он не смотрел на меня дурно, — сказала она несколько секунд спустя.

— Я не говорил, что это было дурно, — ответил я, отчего она ахнула, а я изо всех сил старался не рассмеяться.

Джордана притихла, принимая мои ласки, и даже подняла руки, чтобы я мог стянуть с нее футболку и обнажить ее прелестную грудь. Но я видел, что она погрузилась глубоко в свои размышления, и был уверен, что тема Рауля скоро к нам вернется. Передо мной возникла некая дилемма, поскольку, затронув эту тему, я был должен решить, стоит ли рассказывать ей о том, что произошло за последние месяцы, или ограничиться обсуждением ее сегодняшней встречей с ним. Это перепутье было судьбоносным: один путь приводил к теме пикантного, эротичного секса, а другой, по сути, касался сохранение семьи.

— Он не... я имею в виду... почему ты так сказал? — сконфужено спросила мои слова Джордана.

— Забудь об этом, дорогая, я просто пошутил, — решил я оставить эту тему.

Она, казалось, восприняла мои слова как извинение, и вскоре мы уже сливались в ласках и поцелуях. Следующие полчаса мы возились на диване перед включенным телевизором, за это время она сняла с меня рубашку, а я раздел ее до крошечных стрингов. Затем мы практически наперегонки бросились к кровати, где я, даже не дав ей откинуть одеяло, перевернул ее на спину. Я дал ей снять с меня джинсы, а затем стянул с нее стринги, и теперь мы были голыми, видимыми любому, заглянувшему в окно.

В течение следующих нескольких минут мы обнимались, переплетаясь, как спаривающиеся змеи и наслаждаясь телами друг друга. Когда мы оторвались друг от друга, я надавил на ее плечи, пока она не оказалась на спине, распластанной на кровати, а я навис над ней, наслаждаясь видом ее идеального обнаженного тела. Одной рукой я начал скользить по ней от грудей к влагалищу, слегка касаясь ее гладкой шелковистой кожи, не задерживаясь нигде. Вскоре мои действия заставили ее подпрыгивать, и когда с ее губ сорвались жалобные вздохи, я заметил, что она смотрит мне в глаза чувственным желающим взглядом. Теперь я стал действовать решительней и, раздвинув рукой губы ее киски, указательным пальцем погрузиться в ее влажное отверстие.

— О-о-о, — громко застонала она, выгибая спину и закрывая глаза.

— Ты такая потрясающая, такая красивая, — прошептал я, медленно возбуждая ее пальцем. И не в силах сдержаться произнес: — Фантазия любого мужчины.

— Задница! Ты так хорошо справлялся, и теперь все портишь, — ответила она с напускным возмущением.

— Это правда! — ответил я, а затем наклонился и пососал ее маленький сосок.

— Нет, это не так, — ответила она, а затем добавила после короткой паузы. — Ты просто дразнишь меня.

Ее категорические интонации в голосе, с которыми она это произнесла, в совокупности с ее очевидной заинтересованностью этим предметом, стали для меня стимулом выложить все карты, и как только я решился на это, уже не мог остановиться.

— А что, если я скажу тебе, что он тебя очень хочет? Если я скажу тебе, что он наблюдал, когда мы занимались любовью на мельнице, и мастурбировал? Если ты узнаешь, что он заглядывал в окна и видел нас вместе? Что, если я скажу, что он и сейчас наблюдает за нами? — выпалил я.

На мгновение в глазах Джорданы промелькнула паника, и также быстро исчезла, сменяясь весельем.

— О, Боже мой, ты сумасшедший, — рассмеялась она, полагая, что я все это выдумал.

— Я серьезно, — сдержанно ответил я, и тут же сообразил, что, возможно, лучше всего превратить это в шутку.

— Нет, ты не дурак. Ты – полный дурак. Абсолютный! — заявила она, заливаясь смехом.

Я знал о пунктике в своем характере: я всегда должен быть победителем и всегда быть правым, поэтому её смех прозвучал почти как оскорбление. Не успел я опомниться, как бросил ей в ответ:

— Если ты мне не веришь, выйди на улицу. Он будет у окна.

По правде говоря, я даже не знал, был ли он за окном. Его сегодняшнее поведение выдавало некоторое смятение, из-за чего было трудно определить его намерения. Я также не представлял его реакцию на появление Джорданы. Возможно, он спрячется. Конечно, это было возможно только в том случае, если она поведется на мою провокацию, в чем не было никакой уверенности.

— Мне это не надо, — ответила она, смеясь еще громче.

— Ладно, хорошо, — ответил я и выдавил из себя смешок, наконец, придя в себя.

— Задерни шторы, — потребовала она, когда мы отсмеялись.

— Почему? — спросил я, даже не пытаясь встать с кровати, и, к моему удивлению, она в ответ только закатила глаза.

Я снова руками и языком начал ласкать ее соски, найдя их уже торчащими, и вскоре ее тело стало корчиться от нетерпения. Несколько раз я ловил ее взгляд в сторону окна, но она молчала. Когда я решил, что она достигла нужной точки возбуждения, я надел презерватив, раздвинул ей ноги и лег сверху. Как только я вставил свой твердый ствол в ее вагину, мы начали быстрые глубокие фрикции, когда я врезался своим тазом между ее бедер, а она, обхватив ногами мою поясницу, пришпоривала меня своими пятками. Никто из нас не сдерживали себя, и наши движения были гораздо энергичнее, чем в начале нашего занятия любовью. Самое интересное, что я не мог сказать, кто кого трахал – я ее, или она меня – в этом раунде секса, но это не имело значения, поскольку никто из нас не возражал.

Джордана кончила бурно и без всяких затруднений, заставляя меня думать, что любую мысль о Рауле за окном она считала моей фантазией. Я трахал её до тех пор, пока она полностью не достигла оргазма, чему способствовал латекс, снижавший чувствительность члена, а затем, сделав серию глубоких толчков, кончил в презерватив. Мы, оставаясь друг в друге, некоторое время перешептывались и целовались, а потом я вышел из нее и улегся рядом с ней. Именно тогда я заметил, что она снова бросила взгляд в окно, наверное, почувствовав себя беззащитной, когда теперь мое тело не закрывало ее. Мы отдохнули несколько минут, но вскоре мои руки снова начали поглаживать ее, и после этого она начала тихонько мяукать в ответ.

— Ложись на спину, — внезапно сказала она, садясь и толкая меня в плечи.

Ее решительный подход на мгновение застал меня врасплох, но я послушался, и она придвинулась ко мне поближе, стянула презерватив и опустила голову. Вскоре ее мягкий теплый рот начал снова засасывать мой наполовину твердый член.

— Подвинься сюда, — прервал я Джордану и рукой подтолкнул ее в другую сторону от себя.

— Почему? — спросила она, посмотрев на меня так, словно сделала что-то не так.

— Чтобы Рауль смог разглядеть получше, — ответил я, сдерживая смех.

— Ты бредишь этим, — огрызнулась она, но сделала, как я просил.

Джордана считала эту историю про подглядывание Рауля моей выдумкой, но если он все-таки был снаружи, на что я надеялся, ему будет предоставлен самый лучший вид на рот моей жены, трахающий мой член. Конечно, была вероятность, что он мог посчитать мою жену соучастницей, сообразив, что я изменил позу Джорданы для него. Однако, он за время их недавнего разговора мог немного узнать ее и понять, что она непричастна.

Она возобновила работу над моим членом, и уже через минуту он затвердел, а тогда, не говоря ни слова, она приподнялась и уселась на меня, приближая мой теперь уже незащищенный латексом член к своему отверстию.

— А презерватив? — напомнил я, когда уже протиснулся в нее.

— Ненавижу эти штуки, — заявила она, начав медленно покачивать бедрами.

Я не ответил и просто смотрел ей в глаза, пока она с удовольствием насаживалась на мой член. Сначала она не отводила от меня взгляда, но со временем я стал замечать, что ее взгляд постепенно затуманивается, и понял, что она полностью отдалась ощущениям, исходящих из ее промежности. Она редко испытывала оргазм дважды, хотя ей часто удавалось получить несколько ярких ощущений от секса, и, похоже, именно к этому она и стремилась.

— Тебе приятно? — нарушил я молчание, прерывая ее транс.

Казалось, она была удивлена, почти шокирована звуком моего голоса, но быстро пришла в себя и, кивнув головой, просто ответила:

— Да...

Она снова уплыла, и мои мысли вернулись к Раулю, и я снова задумался о сложившейся странной групповухе. Это было так странно, так ненормально, и все же мы оба получали сексуальное удовольствие от этой ситуации и от моей жены. Я думал, не является ли это чем-то большем для меня. Нравилось ли мне играть роль закулисного хозяина марионеток? И, наконец, Джордана. В нашем коротком разговоре она пришла к комфортному выводу, что я просто дразню ее, хотя на мгновение, на крошечный миг, мне показалось, что я увидел в ней что-то ещё, очень похожее на любопытство.

— Посмотри на окно, — сказал я, стараясь, чтобы эти слова прозвучали как приказ, но мой надтреснутый голос выдал только шепот.

— Помолчи, — изображая раздражение прошептала она.

— Посмотри, — повторил я чуть более решительно.

Слегка улыбнувшись моя жена отвела взгляд от меня, и я наблюдал, как она посылает ему воздушный поцелуй. Рауль никак не мог знать, что Джордана не верит в правдивость моих слов о нем и что для нее это был всего лишь простой жест, не более чем согласием с игрой своего мужа. Однако, мне оставалось только ждать, гадая, как он воспримет этот жест и как отреагирует.

Оказалось, что ждать пришлось недолго, так как через тридцать секунд сквозь звука от наших движений и вздохов Джорданы мы услышали легкое постукивание в окно. Она мгновенно перестала раскачиваться, на мгновение на ее лице отразилось замешательств, которое очень быстро сменилось шоком.

— О, Боже мой! Стив! — вскрикнула она и слетела с меня.

Она выскочила из комнаты, и через несколько секунд, когда я уже вставал, я услышал, как хлопнулась дверь другой спальни. Я обнаженным подошел к ее двери и тихонько постучал, надеясь, что она откроет и заговорит.

— Джордана, милая, — тихо позвал я.

— Он там? — громко ответила она, и по ее голосу я догадался, что она на кровати.

Последовало молчание, пока я пытался придумать правильный ответ, прежде чем честно ответить:

— Да.

— Зачем? Какого черта ты это делаешь... допускаешь... почему? — бросила она мне вызов.

Пока я размышлял, как бы это все объяснить, от входной двери раздался стук. Таким образом, я, все еще голый, оказался между разъяренной женой по одну сторону и нашим жаждущим вуайеристом по другую. Понимая, что не могу допустить встречу Рауля с Джорданой в ее нынешнем состоянии, я схватил свои джинсы, натянул их и направился к двери.

— Что за дела, мужик? — спросил он по-испански, прежде чем я успел открыть рот, и в его глазах вспыхнул странный огонь.

Внезапно я – кукловод, единолично обладающий пониманием полной картиной и использующий ее для манипуляций, – был загнан в угол. У меня хватило здравого смысла понять, что сейчас не время для обсуждения, поэтому я попытался отвлечь его.

— Слушай, давай поговорим с тобой утром, — сказал я и увидел, как прищурились его глаза.

После, как мне показалось, очень долгой паузы он снова по-испански ответил:

— Ладно, приятель.

Когда он ушел, я вернулся к своей жене, понимая, что иметь с ней дело будет гораздо сложнее.

— Дорогая? — тихо позвал я ее.

— Это он стоял в дверях? Он там? — испуганно спросила она с нотками гнева в голосе.

— Нет, милая. Он ушел, — ответил я, И, не дождавшись ответа, через несколько секунд добавил: — Открой дверь, милая.

— Принеси мне мой халат, — потребовала она после продолжительного молчания.

Я сделал, как было сказано, и когда вернулся и постучал, она буквально через несколько секунд открыла дверь. Она быстро оделась и, бросив на меня испепеляющий взгляд, прошла мимо меня прямо на кухню, где налила себе большой бокал вина. Я сделал то же самое, и, когда она подошла к дивану, я присоединился к ней; она строго посмотрела на меня, а затем заговорила.

— Так, значит, ты не шутил, — саркастично сказала она.

— Нет, нет... Наверное, нет, — неопределенно промямлил я, демонстрируя раскаяние.

— Скажи мне, что вообще творится, — очень ровным голосом потребовала она.

По опыту я знал эту манеру Джорданы, когда она ведет себя спокойно, но на самом деле кипит от гнева. Поэтому действовать мне нужно очень осторожно.

— Я... Я его заподозрил, наверное, когда мы несколько месяцев назад занимались любовью у мельницы. У меня было чувство, будто он наблюдает за мной, и однажды ночью, после того как мы занимались любовью, я на улице увидел следы под нашим окном, — начал я, искажая правду и многое упуская из виду.

— Он видел нас у ветряной мельницы? — уточнила она.

— Я уже сказал, что не уверен, но было предчувствие, — ответил я.

— И он наблюдал за нами через окно? — спросила она таким обличающим тоном, что я понял ее намерение вывести меня на чистую воду.

— Да, я видел следы.

— Как давно это было? — продолжила она допрос.

— Э-э... несколько месяцев, — тихо ответил я.

— Значит, он месяцами наблюдал за нами через окно, а ты мне ничего не сказал, и мало того, ты ещё и шторы не закрывал! — выпалила она, кипя от гнева. И, не услышав мой ответ, она спросила: — Это так?

— Ну... э-э... Думаю, в этом есть доля правды, — смущенно пробормотал я.

— Вы с ним сговорились против меня, — заявила она.

— Нет... э-э-э... Мы никогда не разговаривали. Мы никогда ничего не обсуждали, — ответил я.

— Так это что, какая-то мужская фишка? Посмотри, какой я крутой? Приходите посмотреть, как я трахаю свою жену! — бросила она мне вызов, изо всех сил стараясь сохранить самообладание.

— Ну, нет... э-э-э... Я не думаю, что это оно, — попытался я оправдаться, но она оборвала меня.

— Сколько раз он смотрел? — спросила она.

— Немного, — сказал я почти шепотом, понимая, что мне конец.

— Сколько?

— До сегодняшнего вечера, насколько я знаю, было еще два случая, — ответил я, глядя себе под ноги.

Джордана замолчала, и мы долго молча просто смотрели друг на друга до тех пор, пока она глубоко не вздохнула и, наконец, спросила:

— Почему?

Только одно простое слово, на которое не хватило бы множество томов.

— Джордана, поверь, я сам не знаю наверняка. Я задавал себе тот же вопрос, — ответил я, произнеся ей первую полностью правдивую вещь об этом.

— Расскажи мне все подробно, — настаивала она, и я понял, что так просто от нее не отделаюсь.

— Я, я... Ну, хорошо, я думаю, что все началось, когда мы были у ветряной мельницы и занимались любовью... Я говорил тебе, что у меня охватило предчувствие. Это было странное чувство, и я подумал, что это просто паранойя, но по какой-то причине оно меня также очень возбудило. Потом, когда я увидел следы, убедился, что это не паранойя, и я не знаю, откуда возникла эта мысль... Идея была странной, но также, ты знаешь, как я уже говорил, была захватывающей... интересной. Я все время призывал себя покончить с этим, но каждый раз поддавался искушению, — ответил я.

— Значит, тебя возбуждала мысль о том, что другой мужчина наблюдает за тем, как ты занимаешься сексом со своей женой? И видел ее голой? — резюмировала она.

— Да, я думаю, что-то в этом роде, — ответил я, внезапно устав защищаться.

Она быстро вдохнула, затем медленно выдохнула и сказала:

— Ты окончательно спятил.

С этими словами она оставила свой недопитый бокал вина и ушла в спальную. Я был рад, что она не закрыла за собой дверь, но прийти к ней рискнул только через несколько минут. Я понял, что зашел слишком далеко с ними обоими и, провоцируя Джордану и не предупреждая Рауля о ситуации с ее непричастностью, напросился на неприятности. Наконец, я встал и вошел в спальню, где увидел, что шторы наглухо задернуты. Я улегся рядом со своей любимой женой, прижался к ней сзади, обхватил рукой ее прикрытое халатом тело и был счастлив, что это не вызвало упрека.

— Чего ты добивался? — прошептала Джордана минуту спустя.

— Я не знаю.

Она повернулась на кровати так, что ее лицо оказалось напротив моего, а ее блестящие в темноте прекрасные глаза в упор всматривались в меня, и спросила:

— Чего ты хотел?

— Я, я... Я не хочу говорить — сказал я.

— Скажи мне, — настаивала она.

Я долго молчал и, наконец, набравшись смелости, сказал:

— Я... я, наверное, хотел, чтобы ты знала, что за тобой наблюдают.

— И ты все еще этого хочешь? — уточнила она.

— Да, — прошептал я.

Я почувствовал, как ее рука сжала мой член, который каким-то образом стал твердым, как камень, и несколько раз грубо подергала его.

— Шило в мешке не утаишь, — сказала она, отпуская мой член и переворачиваясь на другой бок.

— Ты бы этого не сделала, — глупо заявил я в свое оправдание.

— Теперь ты этого никогда не узнаешь. Давай спать, — ответила она.

К счастью, на следующее утро разборка с Раулем оказалась легче, поскольку он, безусловно, не чувствовал себя невинным. Впрочем, поскольку я тоже не был незапятнанным, я решил не вступать в конфронтацию. Мы откровенно рассказали друг другу о произошедшем, и я объяснил, что моя жена была в полном неведении. Как и она, он попытался выяснить о моих целях, но я уклонился от этой темы, давая ему понять, что пора остановиться, и он больше не должен находиться рядом с нашим домом.

— Конечно, это больше не повторится, — согласился он, что меня порадовало.

— Спасибо, Рауль. И извини за мою глупость. Мне следовало быть умнее, — сказал я, пытаясь смягчить его возможное чувство вины.

— В этом нет необходимости. Я тоже так думал. Мои глаза не замечали действительности, — ответил он.

Его непонятные слова насторожили меня, я почувствовал, что за ними кроется какой-то подтекст.

Поэтому я захотел, чтобы он объяснил их, и спросил:

— Что ты имеешь в виду?

— Когда я разговаривал с ней вчера, я был уверен, что она замешана, — сказал он.

— Почему, Рауль? — спросил я, чувствуя себя сбитым с толку.

— Я должен сказать, что как она выглядела и как вела себя создавало это ощущение, — ответил он, запинаясь в поисках нужных слов.

Конечно, я был в немилости и оставался там несколько недель, но постепенно раздражение Джорданы начало таять. Со временем я почувствовал, что она преодолела свой истинный гнев, хотя она продолжала притворяться, чтобы подчеркнуть свое мнение.

— Я видела твою маму сегодня, и она снова спрашивала о внуках. Я сказала ей, что согласна, что пришло время! — крикнула Джордана из кухни, готовя ужин.

Я только что вернулся с ранчо, измученный после целого дня работы с отцом и Раулем, поэтому, вместо того чтобы поддаться на уловку, я пошёл привести себя в порядок и долго наслаждалась горячим душем. Я вернулся как раз в тот момент, когда она накрывала на стол, чувствуя себя бодрым и зная, что она хочет услышать мой ответ на ее предыдущее замечание. Однако я молчал и в конце концов она не утерпела.

— Ты слышал, что я сказала о разговоре с твоей мамой? — спросила она.

— Слышал, — сказал я.

— Никаких комментариев? Нет мыслей по этому поводу?

— Ты же знаешь, что я думаю, — ответил я.

— Да, я знаю. Ты не помышляешь заводить детей, чтобы ты мог играть в бредовые игры! Я думаю, дети пойдут тебе на пользу, — возразила она.

Несколько недель назад я ожидал подобного комментария, но Джордана до сих пор вела себя на удивление спокойно и не осуждающе, так что ее слова выглядели мне подлым трюком. Тем не менее, я промолчал, просто встал и прошел в гостиную, что, по-моему, разозлило ее еще больше, и через несколько минут она присоединилась ко мне.

— Нам нужно поговорить об этом, — сказала она.

— Джордана, мы уже говорили об этом. Я еще не готов, — напомнил я ей.

— Да, чтобы у твоей жены была отличная фигура, которую ты смог бы показывать всем, — саркастически ответила она.

— Да, и еще кое-что, что, возможно, придет мне в голову, — огрызнулся я, не в настроении выслушивать упреки.

Это убило желание вести всякую дружескую беседу на весь вечер, оставив нас обоих в одиночестве, пока я не направился к ней в постель. Войдя в спальную я обнаружил, что свет в спальне был уже выключен и из-за царившей в ней тишины решил, что жена спит. Однако, как только я забрался под одеяло, почувствовал как ее рука легла мне на грудь.

— Прости, — прошептала она.

— Все в порядке, давай спать, — ответил я.

Она не ответила, но я почувствовал, как ее рука медленно заскользила по моей коже, и понял, что она пытается меня возбудить. Она медленно начала все теснее прижиматься ко мне, пока ее груди не расплющились о меня, а ее рука, продолжавшая двигаться по моему телу вниз, наконец опустилась на мой член.

— Я не люблю, когда мы злимся друг на друга, — прошептала она.

— Я не злюсь, — заявил я.

Минуты тянулись в тишине, пока Джордана продолжала свои манипуляции, прежде чем, наконец, заговорила снова:

— Ты и вправду думал, что я захочу, чтобы за мной наблюдали?

— Это было глупо, — ответил я.

— Это не ответ. Правда? — спросила она.

— Я не знаю. Сейчас это кажется глупым. Пожалуй, моя фантазия вышла из-под контроля, — сказал я.

— Это значит, что ты желал этого? — не отставала она.

— Наверное, — наконец признался я, отчего почувствовал себя очень неловко.

— От разговоров об этом он у тебя затвердел, — сказала она.

Она была права, потому что мой член полностью встал, но, не признавая очевидное, я ответил:

— Это из-за твоей руки.

— Нет, — прошептала она, склоняясь и обхватывая губами мой ствол.

Несколько раз я пытался заставить ее подвинуться, чтобы заняться любовью, но она продолжала концентрироваться на оральном сексе, пока не довела меня до извержения. Лежа на спине я стонал и хрюкал, достигая приятной кульминации, а она глотала мою сперму и ласкала мои яйца. Когда мы закончили, я, совершенно опустошенный, попросил ее немного передохнуть, но она улыбнулась, похлопала меня по руке и велела мне спать.

— Где ты? — услышал голос Джорданы в своем телефоне.

Была пятница, около двух часов дня, и я направлялся на другое ранчо, примерно в пятидесяти милях отсюда, чтобы доставить проданного нами бычка.

— Я по делам. Что случилось? — ответил я, сбитый с толку тоном своей жены.

— Я приехала на ранчо порисовать. Я думала, ты здесь, — объяснила она.

— Я отвезу бычка и вернусь только через пару часов, — сказал я ей.

— Ладно, я, пожалуй, пойду на мельницу, — ответила она, без капли беспокойства в голосе.

Узнав об ее планах я отключился и задумался. Джордана никогда не ездила на ранчо одна, и, хотя она, безусловно, знала дорогу, я все равно удивился, что она решилась выехать без предупреждения. Она, определенно, что-то задумала, думал я, и по мере того, как проходили мили, я пытался понять что именно.

Уверен я был только в двух вещах. Во-первых, Джордана не любит жить в затяжном конфликте, и после нескольких недель, когда она дулась на Рауля, сменила гнев на милость, давая понять, что хочет забыть об этом. Во-вторых, я знал, что она очень хочет ребенка. Она приняла решение, что время пришло, и теперь от нее как будто исходила некая аура. Поэтому я предположил, что во время ее неожиданного визита она планировала каким-то образом решить эти проблемы.

Но для начала я хотел бы посмотреть на выражение лица Рауля, который, не зная ее машину, обязательно выйдет навстречу и окажется лицом к лицу с Джорданой, что для его и нее, безусловно, будет неловко.

Первым моим порывом было позвонить жене и предупредить ее, но, недолго подумав, решил этого не делать, рассудив, что это может быть действительно интересно.

— Стив, как поживает отец? — спросил Бен Вудсен, когда я подъехал к его загону.

Бен был владельцем ранчо в четвертом поколении и на несколько лет старше моего отца. Они выросли и жили в разных городах и виделись всего несколько раз в год, но оба считали друг друга хорошими друзьями.

— С ним все в порядке, мистер Вудсен, я передам ему от вас привет, — ответил я, подходя к нему у дверей моего трейлера.

— Твой отец сказал, что этот парень кроткий, — заявил он.

— Да, сэр. Он покладистый парень, — сказал я, открывая створки, чтобы бык мог выйти.

— Тогда, ладно, — ответил он, когда животное вышло без понуканий и медленно отошло на несколько шагов. — Как насчет пива?

— Ну, ладно, — ответил я.

Я не мог ему отказать – это было бы невежливо – поэтому, несмотря на то, что все мои мысли были заняты женой, принял его предложение. Одно пиво превратилось в два, и пока мы пили, он рассказывал длинные, запутанные легенды из истории этого края, подробно описывая некоторых наиболее колоритных персонажей. Наконец, спустя почти час, я вежливо попрощался и уехал. Задержка означала, что обещанные жене два часа превратились в три, и появлюсь я дома, в лучшем случае, незадолго до захода солнца. Почему-то этот лишний час сильно тревожил меня, и я начал беспокоиться. Казалось, мили тянулись еле-еле, но наконец я был у ворот и через несколько минут подъезжал к штаб-квартире.

Я с облегчением увидел машину Джорданы, выскочил из пикапа и, не отцепляя прицеп, пошёл к дому. Однако дом был пуст, и я сразу же направился в сторону амбара, как вдруг на дороге, ведущей к ветряной мельнице, увидел грузовик Рауля, который медленно ехал в мою сторону. Когда он подъехал ближе, я смог разглядеть в кабине две головы, а когда он, наконец, подъехал к дому, я увидел улыбающуюся Джордану на пассажирском сиденье. Она вышла из машины в джинсах и простой кофточке и подошла к Раулю у заднего борта, где начали выгружать ее вещи.

— Как все прошло? — спросил я, подходя к Джордане и быстро обнимая ее.

— Довольно неплохо. Я покажу тебе в доме, — ответила она.

Никто из них не проявлял никакого дискомфорта после их последней встречи, и это удивляло меня. Вместо этого он помог нам донести кое-какие вещи до крыльца, а затем, уходя, по-дружески попрощался. Мне не терпелось засыпать её вопросами, но я сдержался и последовал за ней в наш маленький домик.

— Почему ты так долго? — спросила она, как только дверь закрылась.

— Бен, друг моего отца, захотел чтобы я навестил его, — объяснил я, чем вызвало странную улыбку.

Затем мы посмотрели друг на друга, и внезапно воцарилось неловкое молчание, которое прервалось лишь тогда, когда я попросил показать нарисованное сегодня. Джордана порылась в холщовой сумке и вытащила большой альбом, который открыла на наброске коровы и теленка, стоящих возле резервуара для воды. Рисунок был очень детализированным, и мне также показалось, что ей удалось передать связь между животными.

— Это очень здорово — сказал я ей, что тут же вызвало у нее гордую улыбку.

— Спасибо. Становится лучше получаться, — ответила она.

Мне хотелось знать о Рауле, хотя я и не хотел спрашивать. Однако Джордана не стала ничего объяснять и вместо этого ушла в душ, а я налил себе выпить. Минут через тридцать она вернулась, к тому времени я уже дошёл до исступления, размышляя, как и зачем они вообще оказались вместе. Я даже убедил себя, что она намеренно это сделала и хотела, чтобы именно я поднял этот вопрос, чего я категорически не хотел делать.

С заходом солнца температура упала примерно до пятнадцати, и, налив жене выпить, я предложил посидеть на крыльце. Она была одета в пижамные штаны, носки и рубашку-поло, поэтому я взял плед, и мы вышли на улицу. Джордана заняла большое кресло-качалку, я укрыл ее пледом, а сам сел на скамейку. На небе уже появились звезды, и мы несколько минут поболтали о семье, пока я не выдержал.

— Как ты оказался с Раулем? — спросил я.

Я сразу увидел, как она попыталась сдержать улыбку, но не смогла и ответила:

— Я ждала этого вопроса!

— Давай, Джордана, расскажи мне, что случилось, — ответил я, стараясь, чтобы мой голос звучал раздраженно.

Она хихикала несколько секунд, а потом начала говорить:

— Когда я приехала, он подошел к машине, потому что не узнал ее. Потом, увидев меня, сказал, что ты уехал, и будто ожидал, что я просто уеду. Я сказал ему, что знаю, чем ты занимаешься, и что я собираюсь рисовать, но он просто пожал плечами и ушел. Через несколько минут раздался стук в дверь, и он спросил, не хочу ли я, чтобы он подвез меня, — объяснила она.

Это был правдоподобный ответ, но, зная ситуацию, я не ожидал, что Джордана быстро согласится. Мои инстинкты не подвели меня, когда я прокомментировал ее ответ.

— Значит, ты вот так просто согласилась пойти с этим парнем? С тем парнем, который... Ну, ты знаешь, — спросил я.

— Нет, милый. Я сказала: «Нет», но он сказал, что поездка на ветряную мельницу плохо скажется на моем дитятке — ответила она, имея в виду свой внедорожник, который она любила и за которым ухаживала.

— Ты сделала это только для того, чтобы отплатить мне, — упрекнул я ее.

— Отдать тебе долг? Я думала, тебе понравится, — сказала она, и ее улыбка стала шире, и я понял, что она пытается ткнуть меня в это носом.

— Ладно, как бы то ни было, я рад, что у тебя было такси, которое подвезло тебя и забрало обратно, — ответил я, теперь чувствуя раздражение от ее слов.

— Дорогой, он не подвозил меня. Он остался и составил мне компанию, — ответила она, глядя на меня со странным вызывающим выражением лица.

Я знал, что это действительно была месть, и она воспользовалась ситуацией, чтобы преподать мне урок. Кроме того, я подозревал, что она намеренно говорила расплывчато, чтобы заставить меня додумывать недостающую информацию, и должен был признать, что это была хорошая стратегия, поскольку она быстро заполнила мой разум диковинными мыслями.

— Джордана, я рад, что ты хорошо провела день за набросками, — ответил я, наконец-то обретя некоторое самообладание.

С этими словами я встал, взял ее бокал и направился к двери с намерением наполнить наши бокалы и еще раз прийти в себя. Я быстро проделал первое и уже собирался выйти на улицу, когда мой взгляд упал на что-то в холщовой сумке, в которой лежали ее блокноты для рисования. Внутри все еще лежали три альбома, и я по наитию выбрал тот, который привлек мое внимание, и вытащил его. Внезапно передо мной появился мастерски исполненный карандашом рисунок мужчины без рубашки, прислонившегося к капоту пикапа, в котором я сразу узнал Рауля. Я лихорадочно соображал, что означает это произведение искусства, и после некоторых сомнений решил просто взять его с собой на улицу. Джордана ахнула от осознания моего открытия еще до того, как я сел, и увидел, что выражение ее лица сменилось с самодовольного на почти паническое.

— Что это? — спросил я, просто кладя листок на стол.

— Просто набросок, — ответила она после паузы.

— Ты сегодня это сделала? — продолжил я.

— Да, нарисовала, — ответила она, и я понял, что моя жена пытается взять себя в руки.

— Почему? — поинтересовался я.

— Я не знаю... Мне стало скучно рисовать коров, — ответила она.

— Что произошло? — спросил я резким тоном.

— Что ты имеешь в виду? — в замешательстве ответила Джордана.

— Я имею в виду, что вы делали? Он приставал к тебе? Пробовал что-нибудь сделать? Что-нибудь еще? — спросил я.

— Ничего такого не было. Он стоял возле своего грузовика и оставил меня одну, — заявила она.

— Ничего? Ни о чем не говорили? — настаивал я.

— Да, он говорил о своей семье. Об его детях, о жене и о том, как сильно он по ним скучает, — ответила она, начиная раздражаться.

— И ты нарисовала его и спрятала это?

На этот раз пауза была дольше, пока она обдумывала мое заявление, а затем, наконец, заговорила:

— Да, я нарисовала рисунок, и да, я тебе не показывала, и, если ты хочешь, называй это утаиванием.

Ее слова снова погрузили нас в длительное молчание. Я снова принес из дома наши наполненные бокалы, но даже после этого мы оба не находили слов, возможно, из-за донимающих нас собственных мыслей.

— Ты действительно этого не понимаешь, не так ли? — наконец заговорила она, задав мне простой вопрос, который, как я сразу понял, попал в цель.

Я действительно не понимал своих мыслей, мотивов и желаний, и, самое главное, не понимал почему мне было трудно контролировать свои действия.

Не успел я опомниться, как с моих губ сорвались колкие слова:

— Он видел тебя голой?

Не говоря ни слова Джордана встала и оставила меня одного на крыльце. С минуту или около того я видел мелькающую тень на окнах от нее внутри, затем она исчезла, оставив меня думать, что она легла спать. Я остался на крыльце, размышляя о ситуации, которую сам же и создал, или, по крайней мере, усугубил, зная, что лучший способ продвинуться вперед – это перестать ковырять кровоточащую рану и покончить с этим. Однако, каждый раз, когда я останавливался на этом решении, мои мысли возвращались к ощущению невероятного возбуждения, испытанного мной от просмотра шоу. Я считал, что все это осталось позади, похоронено и оставлено умирать, но всего за несколько коротких часов мне пришлось задуматься о том, как я проживу остаток своей жизни, не испытав этого снова. Я чувствовал себя наркоманом, который отличает добро ото зла, хорошее от плохого, но движимым исключительно желанием повторить это ещё раз.

Тем не менее, я убедил себя, что разумнее всего будет зайти в дом, извиниться и оставить всю эту грязную историю позади. Честно говоря, я так и собирался поступить, но когда я вошёл в спальню и увидел приоткрытые шторы, все эти намерение испарились. Моя жена лежала на боку под одеялом и, казалось, спала, оставив меня гадать, было ли это случайностью, уступкой мне или же у нее были какие-то собственные скрытые желания. Ее сегодняшние действия, безусловно, пролили новый свет на происходящее, и до меня также дошло, что ее мотивы не обязательно должны быть ограничены какой-то одной категорией.

Я быстро разделся и юркнул в постель, где быстро определил, что моя прекрасная жена не спит. К тому же она была совершенно голой, и как только моя рука коснулась ее поясницы, она застонала и повернулась ко мне лицом.

— Ты этого хочешь? — прошептал я.

— Это то, чего хочешь ты, — возразила она.

— Ты хочешь этого? — снова спросил я.

— Я хочу сделать тебя счастливым, — ответила она.

— Ты этого хочешь? — спросил я в третий раз.

После нескольких секунд молчания она прошептала:

— Да.

Я прижал её к себе, крепко обнял, и после нескольких страстных поцелуев встал с кровати и пошёл в гостиную, где несколько раз щёлкнул выключателем, прежде чем выключить. То же самое я проделал с лампой на веранде, и когда вернулся к Джордане, в доме горел только свет в ванной. Я не мог точно знать, видел ли Рауль эти сигналы, но почему-то был уверен, что да. Вернувшись к кровати я стянул с жены одеяло, уложил её обнажённое тело на спину и нырнул головой между её соблазнительных бёдер.

Вдохновлённый произошедшим я языком облизал и ласкал её от головы до пят, прежде чем сосредоточиться на её крошечном возбуждённом бугорке. Дразня и возбуждая клитор кончиком языка я довел ее до оргазма, а затем не отпускал в течение нескольких минут, пока она молила об облегчении. Наконец, я остановился, и мы оба некоторое время приходили в себя, слившись в объятиях.

Несколько раз, наслаждаясь женой, я поглядывал вверх, чтобы проверить, не смотрит ли она в окно. Но каждый раз с разочарованием видел, что она крепко зажмурилась, словно изо всех сил заставляла себя не смотреть.

— Моя очередь, — прошептал я через несколько минут.

Я прижал ее плечи к кровати и сел на нее верхом.

— М-м-м, —издала она долгий жалобный стон, когда я проскользнул внутрь.

Я приподнялся над ней на локтях, чтобы смог смотреть ей в лицо, а она, как и прежде, намеренно закрыла глаза.

Когда я вошел в приятный ритм и ее киска начала издавать чудесные влажные звуки, я прошептал:

— Он наблюдает за тобой.

— Откуда ты знаешь? — тут же спросила она, и по ее телу пробежала легкая дрожь.

— Потому что он хочет тебя, — заявил я, намеренно стараясь быть провокационным.

— Замолчи и займись со мной любовью, — ответила она, меняя тему.

На следующие несколько минут остальной мир для нас перестал существовать, когда мы раздували страсть друг в друге. Мы не обменялись ни словом, но непрерывный поток стонов, вздохов и хныканья сигнализировал о растущем нашем возбуждением. Когда я начал приближаться к пику, мои движения стали более осторожными, а дыхание – неровным. Я почувствовал, как руки Джорданы покинули мои плечи и опустились к моей заднице, где они, обхватив мои ягодицы, помогли мне проникнуть ей глубже внутрь.

— Пусть он увидит, как ты кончаешь, — соблазнительно прошептала она, приблизив губы к моему уху на дюйм.

— У-у-у... О, дорогая, — только и смог я выдавить из себя, когда до моего извержения оставались несколько секунд.

— Покажи ему, как ты кончаешь, — снова прошептала она, и я почувствовал, как ее руки притянули меня еще сильнее.

Ее неприличные слова воспламенили меня, и, прежде чем я собрался взорваться, она обхватила меня ногами. Я попытался вырваться, но безуспешно, и внезапно излил своё семя в незащищённую матку своей жены.

— Ух... ох, у-у-у, — промычал я, быстро слабея и просто наслаждаясь ощущениями.

Опустошенный, полностью и бесповоротно опустошенный, вот что я почувствовал, когда последняя капля спермы покинула мой член. Я оставался в жене ещё несколько секунд, затем прижался к ней и с трудом восстанавливал дыхание. Это была такая полная и насыщенная кульминация, что мне потребовалось некоторое время, чтобы осознать, что только что произошло.

— Ты обманула меня, — укорил я Джордану.

— Как, детка? — ответила она, пытаясь сдержать улыбку.

— Ты так возбудила меня, что я кончил в тебя, — ответил я, хотя знал, что она поняла, что я имею в виду.

— Ты должен возбуждаться, когда мы занимаемся любовью, — парировала она.

— Ты знаешь, что я имею в виду. Ты использовала Рауля и слежку, — начал я, но это прозвучало неловко, когда я попытался это произнести.

— Рауль – это твоя фишка, — ответила она.

Я бросил на неё раздражённый взгляд, который, как она знала, был наигранным, и подумал о том, что только сделала Джордана. Очень хитрым образом она воспользовалась моей фантазией, чтобы добиться желаемого. Теперь её матка была полна живительным семенем и я знал, что у нас был хороший шанс зачать ребёнка. Я никогда не считал Джордану манипулятором, но должен был признать, что она справилась с этой задачей чертовски хорошо.

— Сейчас подходящее время? — спросил я, имея в виду, на каком цикле она находилась.

— Сейчас самое подходящее время, — ответила она, затем прижалась ко мне и начала целовать мою шею.

Удивительно, но ее уловка меня не огорчила, и я, не чувствуя себя обманутым, придвинулся к ней и заключил ее в объятия. Позже она, поглаживая рукой мой член, разбудила меня и мы снова занялись любовью. На этот раз я кончил в нее без фокусов, так как решил, что ущерб, скорее всего, уже нанесен.