Я сидела за компьютером в папином кабинете, как вдруг что-то ударило меня в грудь и шлёпнулось на мои колени, заставив меня подскочить в кресле.

Удивлённо опустив взгляд, я увидела, что это был ошейник навроде собачьего - один из тех чёрных кожаных ошейников, с рядом маленьких металлических заклёпок по окружности и удивительно изящной серебряной пряжкой.

- Надень его, - довольно грубо прозвучал голос, раздавшийся с порога комнаты.

В голове у меня помутилось. Этот приказ был настолько невероятен, что я даже не могла его осмыслить. Мой дядя Митч хочет, чтобы я надела на себя собачий ошейник?!

За окном стояла уже довольно глубокая ночь, и мне вообще-то не следовало засиживаться до столь позднего времени. Наверное, так бы и было, но папа с мамой уехали в отпуск и оставили меня на попечение дяди - младшего брата мамы, несмотря на все мои протесты о том, что я уже достаточно взрослая, чтобы оставаться в доме одной на несколько недель.

Фактически - да, это было действительно так. Я была даже достаточно взрослой для того, чтобы голосовать на выборах. Но мама настояла на том, что ей будет гораздо спокойнее, если на время их отсутствия за нашим домом будет присматривать "взрослый, ответственный человек".

Впрочем, заодно я получила родительское внушение не рассчитывать на дядю Митча в качестве какого-то няньки.

И вот теперь... Нянька там или нет, но прямо сейчас я понятия не имела, чего он пытается добиться от меня.

Я отрицательно покачала головой и выдохнула из себя полный неверия и возмущения ответ:

- Что-оо..?!

- НА..ДЕ..ВАЙ. Сейчас же, - отчеканил он.

И да, я буквально слышала тяжёлые, как каменные глыбы, паузы между слогами. Дядя Митч говорил низким и спокойным тоном, но с такой твёрдой требовательностью, словно знал наперёд, что я, в конце концов, подчинюсь ему, просто сама об этом пока ещё не догадываюсь.

Вообще-то дядя Митч никогда раньшеТАК со мной не разговаривал. Обычно он был довольно добродушным, лёгким в общении, и, несмотря на мои первоначальные опасения, мы неплохо ладили.

Он работал менеджером в отделе аннуитетов страховой компании - сплошные деловые костюмы, бизнес-ланчи, первоклассные дорогие смартфоны и бесконечные разговоры о перекрёстном субсидировании и линейках новых страховых продуктов, с привязкой к каким-то индексам.

Сегодня, по возвращении домой, он снял белую рубашку, галстук и пиджак и переоделся в мягкую замшевую рубашку светло-серого оттенка, которая сочеталась с его более тёмными слаксами и почти подходила к его рано поседевшим тёмно-пепельным волосам.

Единственным ярким пятном в его облике были глаза - пронзительного небесно-голубого цвета, которым я всегда завидовала. В целом же он был обычным, ничем не примечательным мужчиной, с едва заметной грубоватостью в чертах и коренастым телосложением.

Тем не менее, я всегда считала его вроде как сексуальным. Ну... правда, в смысле того парня, "с-которым-я-бы-никогда-в-жизни-ничего-такого".

Дядя Митч вздохнул, словно встретил в моём лице капризного и своевольного ребёнка, который, возможно, когда-нибудь станет послушным и начнёт хорошо себя вести... если только его как следует проучить. Сделав с порога несколько шагов, он положил руку на мою макушку и с лёгким нажимом развернул меня лицом к компьютеру.

Он не снимал руки с моей головы, заставляя меня смотреть на экран, пока другой рукой печатал что-то на клавиатуре. Потом ещё несколько щелчков мыши, несколько кликов на экране - и там появилось то, что он хотел мне показать.

ЭТО БЫЛА Я.

И я говорю не о фотографии из школьного альбома или о тех обычных селфи, что я выкладывала на MySpace и Facebook.

Это было видео. Видео, которого я не только никогда раньше не видела, но даже и не подозревала, что кто-то его снял, причём со мной в главной роли.

У меня буквально отвисла челюсть, и я почти мгновенно густо, отчаянно покраснела от ошеломления и стыда.

В этом видео было отчётливо видно, что это я, поскольку водительская дверь машины была открыта, а я сидела на пассажирском сиденье, развернувшись при этом боком и склонившись так, что моя голова оказалась на коленях у водителя.

На моих губах играла лёгкая улыбка, а глаза были закрыты в немом удовольствии, пока я отсасывала у Билли Уиттиера - до тех пор, пока он не выгнулся и не кончил огромной порцией спермы.

Его дёргающийся член выстреливал раз за разом, а вылетающие из него струи залили всё моё лицо, покрыв липким семенем щёки и губы. Капли спермы долетели даже до моих волос, обрызгали лоб и повисли на ресницах, едва не склеив их меж собой.

Сейчас же, окаменев перед компьютером, я смотрела, как на этом чёртовом видео я хихикаю и слизываю всё дочиста, собирая отовсюду сперму пальцами и направляя её по губам на язык и дальше - прямо в рот, пока он не наполнился вязкой белёсой жидкостью.

Кое-как очистив лицо, я улыбнулась Билли, после чего приоткрыла перед ним наполненный рот, покрутила язычком в мутно-белой жиже, то утапливая его, то "ковшиком" зачёрпывая сперму и перекатывая туда-сюда вязкое месиво - прямо как настоящая "плохая и развратная девчонка".

Он велел мне проглотить всё, и я, как маленькая послушная девочка, округлив щёки, сделала БОЛЬШОЙ глоток... сразу после чего видео оборвалось.

Чёрт. Чёрт!! ПИЗДЕЦ!!!

Я отлично помнила тот вечер. Билли привёз меня на Смотровой холм, который давно уже был в среде городской молодёжи популярным местом для поцелуев из-за романтичного вида, открывающегося на город и окрестности с верхней точки.

Я думала, там мы займёмся жарким сексом на заднем сиденье авто, но Билли упросил меня сделать ему минет. Я вовсе не возражала. В тех мгновениях, когда горячая липкая сперма брызгала на мои губы, было что-то такое... такое порочное, что я всегда обожала.

Ещё я вспомнила, как Билли настоял на том, чтобы оставить дверцу машины открытой, потому как, по его словам, ему "было жарко". Конечно же, при распахнутой водительской двери верхний свет в салоне оставался включённым, что, очевидно, и позволило кому-то с лёгкостью снять видео, укрывшись в ближайших кустах.

Осознание того, что Билли и кто-то ещё (вероятно, один из его дружков) использовали меня, чтобы потом продать это видео веб-сайту под названием Cuntsincars.com ("Шлюшки в машинах") вызвало у меня тошноту и узел, скрутившийся в животе

Дядя Митч надавил на затылок, пригнув мою голову и переводя моё внимание с сочной картинки перепачканных спермой губ на экране обратно - на усеянный блестящими заклёпками черный кожаный ошейник, что лежал у меня на коленях.

- Надевай, - терпеливо повторил он.

- Нет!! - практически взвизгнула я, вырывая голову из-под его руки.

Я была так чертовски зла на то, что сделал со мной Билли (толстый хер этому мудаку в жопу!), что эта моя злость просто выплеснулась на дядю Митча.

Я не понимала, зачем он хочет, чтобы я надела этот дурацкий собачий ошейник, и не знала, с какой это стати дядя думает, что, показав мне видео, где я сосу хуй и даю Билли спустить мне на лицо и в рот, он сможет заставить меня сделать это.

Чёрт, я была так глупа и наивна, что даже не могла предугадать, что он скажет дальше.

- Надевай, милая, или я покажу этот сайт твоей маме, - вот что спокойно произнёс дядя Митч.

О, Боже.

Я просто не могла в это поверить. Я оказалась именно в той ситуации, о которой меня всегда предостерегал отец. Некоторая неразборчивость в моих спонтанных влюблённостях и парнях, довольно быстро сменявших друг друга, привела меня туда, куда я вовсе не хотела бы попасть.

И, бьюсь об заклад, даже папа в жизни бы не подумал, что источником неприятностей, в которые я так "удачно" вляпалась, станет Билли Уиттиер, а угроза разоблачения будет исходить от нашего "старого доброго" дяди Митча.

Если б только папа увидел это видео, он бы точно прибил меня. А после него подключилась бы и мама - она с гарантией укокошила бы меня за такое. И, наконец, снова папа, который развеял бы то, что осталось от меня, по ветру.

Да, родители знали, что я бегаю на свидания, и даже видели, как я время от времени целовалась с парнями, но они, вероятно, надеялись, что я всё ещё была девственницей, и всячески отгораживались от инстинктов, подсказывавших им, что это не так.

Ты стараешься скрывать свою сексуальную жизнь от родителей так долго, как только можешь; в идеале - до тех пор, пока не станешь достаточно взрослой, чтобы съехать из отчего дома на вольные хлеба.

Но притягательность всех этих горячих парней из старших классов, обращающих на тебя своё внимание, всегда оказывается слишком большой для юной девушки, чтобы сопротивляться соблазну, и я, как и многие мои ровесницы, уже заполучила свою долю эротических открытий.

Хм-ммм, чёрт... В моём случае - может быть, даже чуть больше, чем свою небольшую долю. И теперь, похоже, мне кранты.

Тем временем грёбаное видео началось по-новой, и вновь Билли сладострастно стонал, орошая струями спермы моё лицо. Мои мысли метались, словно стая испуганных воробьёв, пока я пыталась заставить мозги хоть как-то заработать.

Была ли у меня возможность заявить, что я - это не я, или что меня каким-то образом заставили? Не-а.

На этом видео, хотя и довольно зернистом, темноватом и явно любительски снятом, было прекрасно видно моё лицо. И то, как я улыбалась, когда горячая сперма брызгала на мои губы, напрочь опровергало какое бы то ни было принуждение.

Что ж, значит, я была в заднице. Даже не так - я оказалась в полной жопе.

Дядя Митч вновь поймал пятернёй мой затылок и слегка надавил на голову, опустив её пониже, чтобы я не забывала ни о его присутствии, ни об отданном им приказе.

Нехотя я протянула к коленям руку и взяла ошейник.

Я уставилась на него, крутя и переворачивая его то так, то сяк на своих коленях. Он был, в общем-то, довольно симпатичным, и, теребя его, я вдруг почувствовала лёгкое покалывание между ног. С чего бы дяде Митчу понадобилось, чтобы я его надела?

Тут он шлёпнул меня ладонью по затылку так сильно, что голова мотнулась, и мне стало больно. Затем повторил всё то же слово, но на этот раз с ноткой нетерпения.

- Надевай.

Я была в полном смятении. Мне хотелось наорать на него, выплеснуть часть той злости, которую породило во мне предательство Билли Уиттиера. Я хотела швырнуть в него этот чёртов ошейник, а затем убежать в свою комнату, где я могла плакать, зализывать раны и строить планы своей мести. Я убью Билли, этого грёбаного скунса!

Но... было что-то ещё - и это было лёгкое, сладкое покалывание внизу живота, не имевшее ничего общего с моим гневом. Мне потребовалась пара секунд, чтобы понять, что это было за странное ощущение.

Никто раньше не отдавал мне жёстких приказов.

Все парни, которых я знала, были настолько счастливы тем, что хорошенькая девушка проявила к ним хоть каплю внимания, что они ни за что на свете не рискнули бы вызвать у меня раздражение, осмелившись указывать, что мне делать. Ни один из мальчиков никогда раньше не разговаривал со мной таким тоном и не отдавал строгих команд, которым, как он ожидал, я должна была подчиняться.

Я почувствовала, что краснею, едва лишь осознала, что мне это... похоже, нравится. Это было так по-мужски, так брутально, что заставляло меня чувствовать себя слабой и беспомощной. И в то же время это были новые - щекочущие и захватывающие ощущения для меня.

Кроме того, мне было интересно, что именно задумал дядя Митч. Может, он собирался поставить меня в угол в этом ошейнике и сфотографировать, а затем показать фото маме и дать ей увидеть, какая я шлюха, не показывая при этом видео, где я получала удовольствие с хуем во рту?

Или он просто намеревался шантажировать меня компрометирующей фотографией в собачьем ошейнике, чтобы таким образом давить на меня, заставляя вести себя прилично?

Что, если он просто хотел посмеяться, чтобы унизить меня ещё больше, после чего наорать на меня, чтобы заставить племянницу показать, наконец, характер и прекратить отсасывать парням в машинах?

А может, всё не так страшно, и дядя остановит меня в тот момент, когда я только попытаюсь напялить ошейник, и просто прочитает мне лекцию о том, что не стоит делать всё, что тебе приказывают..?

Да, пожалуй, так и будет. Так должно быть.

Пока я тянула время, терзаясь в неизвестности, я продолжала теребить в пальцах брошенный мне ошейник - грубый на вид и довольно тяжёлый. Тем не менее, его кожа была отлично выделана, а серебристые заклёпки и пряжка выглядели круто, можно даже сказать - стильно.

К пряжке было прикреплено блестящее колечко, к которому можно было пристегнуть собачий поводок.

У меня возникло странное ощущение, что дядя Митч хочет чего-то большего, чего-то... пугающего. Это была интуитивная догадка, почти животное чутьё, и скорее даже щекочущее ощущение между ног, чем осознанная мысль.

Мой мозг был в оцепенении от того, что со мной происходило, и я не могла придумать, что ещё можно сделать. Единственное, что я осознавала совершенно чётко - то, что я не могла позволить маме с папой увидеть, как я сосу член Билли.

Только не это.

Действуя на чистых рефлексах, даже не пытаясь анализировать свои действия и думать о последствиях, я поднесла ошейник к шее... и на мгновение замерла.

Дядя Митч не остановил меня. Он не рассмеялся и не достал фотокамеру. Мой сумрачный, наполовину седой дядя просто наблюдал, стоя рядом со мной, пока я охватывала этим тугим собачьим ошейником свою шею и прятала его под длинные волосы.

С трудом сглотнув, я застегнула маленькую серебряную пряжку на шее.

- Хорошая девочка, - прошептал дядя Митч, на этот раз поглаживая меня по макушке, словно послушную собачку.

Я выпятила подбородок и слегка подвигала шеей, чувствуя плотность обхвата и тяжесть ошейника как осязаемое тактильное напоминание о моём подчинении.

Но не успела я до конца поднять голову, как дядя Митч ухватился за крепкое металлическое кольцо на ошейнике, а затем одним быстрым движением вытащил из-за спины чёрный, такой же шипованный поводок и щёлкнул карабином.

- Чт... что ты делаешь?! - взвизгнула я, пытаясь вскочить и одновременно схватившись за поводок, чтобы вырвать его у него.

В накатившей на меня ярости я попыталась сорвать, отшвырнуть поводок от себя, но, поскольку он был пристёгнут к моей шее, у меня ничего не вышло. Дядя Митч же спокойно переждал мою истерику, после чего молча толкнул меня обратно в кресло, не давая мне подняться.

Положив тяжёлую руку мне на плечо, словно я был каким-то домашним питомцем, которого он дрессирует, дядя поднял конец поводка и резко рванул его на себя, отчего у меня дёрнулась голова и перехватило горло, когда он по-хозяйски намотал поводок на руку.

Я судорожно пыталась сглотнуть этот ком в горле, чтобы иметь возможность снова дышать. А ещё я мгновенно поняла, насколько серьёзна моя проблема - с тесным ошейником, кольцом охватывавшим шею, и поводком в руке у дяди Митча, у меня не было никакой возможности сопротивляться, не было шансов дать отпор.

Стоило лишь ему снова дёрнуть поводок - и я бы вновь начала задыхаться и давиться, пока не исполнила бы то, чего он хотел. Выхода не было.

Я так разозлилась, когда поняла, в какую ловушку угодила, что снова попыталась рвануть поводок на себя, но дядя Митч в ответ дёрнул его так сильно, что моя голова мотнулась, как у тряпичной куклы, а на глаза навернулись слёзы.

Ошеломлённая тем, как быстро я превратилась из беспечной девчонки, втыкающей в YouTube, в напуганную беспомощную шлюшку на поводке, я кипела от злости - на саму себя, на грёбаного Билли Уиттиера и его неизвестного дружка... и, конечно, на дядю Митча.

Проклятье. Папа был совершенно прав.

Я размазывала слёзы по щекам и всё ещё пыталась отдышаться, когда вдруг увидела, что начал делать дядя Митч. Его руки потянулись к серым брюкам (конец поводка оставался туго намотанным на основание ладони), а пальцы спокойно и неторопливо расстегнули молнию и извлекли оттуда внушительный член.

Мои глаза буквально полезли на лоб. Я не могла поверить в то, что происходит!

Все мои недавние мысли о том, что дядя собирается пристыдить меня, что я буду поставлена в угол или меня сфотографируют в унизительном виде с ошейником, тут же куда-то улетучились.

Подумать только! Дядя Митч, мой всегда спокойный и добродушный дядя Митч, оказывается, какой-то извращенец?! И он явно хотел, чтобы я отсосала у него. А может, и ещё чего похуже...

Я попыталась отдёрнуть голову, отстраниться от него, даже упёрлась руками в его бёдра, пытаясь оттолкнуть его. Но он пару раз крутнул кистью, наматывая поводок ещё короче, пока его рука не оказалась прямо у моей шеи - тогда он обхватил её сзади и надавил - так, что мои губы оказались всего в паре дюймов от его быстро набирающего силу члена.

И, надо сказать, дядин хуй был действительно впечатляющим.

Даже ещё не полностью эрегированный, в обхвате он был толще любого из тех, что я видела раньше. Толще, чем у Билли. Крупнее, чем у Дэвида. Он был даже массивнее, чем у соседа Тревора по комнате - парня, которому я отсосала, даже не зная его имени, просто потому, что мне понравились его глаза.

А ведь у того оставшегося безымянным парня член был ого-го какой здоровый...

Кожаная дубина дяди Митча была тёмно-розового цвета и весьма увесистая; мощный ствол был перевит венами, а увенчивала всё это великолепие крупная, как большая слива, и почти такая же лиловая шишка.

И без того внушительный дядин член, слегка подрагивая и наливаясь силой, вызывающе торчал из расстёгнутой ширинки его серых брюк и прямо на моих глазах продолжал увеличиваться, с каждой секундой становясь твёрже и поднимаясь всё выше и выше.

Этот мужской агрегат, раздразнённый моим бесстыдным видео, был предназначен именно для меня, и весь его вид требовал, чтобы его побыстрее и как следует обслужили.

Но я в этот момент была вне себя от ярости. Ни одной девушке не нравится, когда ей суют член прямо в лицо. Не говоря уже о том, что это был дядя Митч, который всегда был оплотом стабильности и здравомыслия в моей жизни - с тех пор, как менял мне подгузники, когда я была ещё совсем малышкой.

Это было так неправильно... так несправедливо, что мне хотелось расплакаться.

И всё же... всё же...

Возбуждающее покалывание между ног только усилилось. Единственным членом, получившим доступ к моей киске, был член Билли, а он и близко не был таким большим, как у дяди. Да и занимались мы "этим" всего дважды.

Я сжала бёдра вместе, пытаясь заставить свою изнывающую щёлку перестать вопить "Меня! Меня! Дай ему ВЫЕБАТЬ МЕНЯ!!!" - как это случалось каждый раз, когда очередной член оказывался у меня во рту. Я стиснула зубы, лихорадочно пытаясь найти способ как-то сопротивляться быстро разгорающейся похоти.

Дядя Митч взял член свободной рукой. Он так сильно намотал поводок на ладонь, что его ладонь крепко обхватила моё горло, и он притянул мои губы ещё ближе к своему херу. Я пыталась упираться, напрягая мышцы шеи, но его хватка была слишком сильной.

Я снова мотнула головой и с ещё большей силой упёрлась согнутыми локтями в его ноги, стараясь отстраниться, но дядя Митч в ответ снова плавно, но властно потянул за ошейник - и уже совсем скоро мне показалось, что я задыхаюсь. Он не остановился до тех пор, пока я не перестала сопротивляться. У меня саднило горло, и я хватала ртом воздух.

Выбора не было. Мне придётся это сделать.

Теперь мой разум лихорадочно искал любые оправдания принятому мной решению. Это не могло быть так уж плохо. Всё, что угодно, лишь бы снять этот треклятый ошейник и заставить дядю Митча оставить меня в покое.

А потом... потом я смогу найти какой-нибудь способ, чтобы не дать ему шантажировать меня... а может быть, даже придумаю, как поквитаться с ним.

И, кроме всего прочего, этот чёртов зуд между ног... с каждой минутой он усиливался, умоляя меня продолжать, требуя подчиниться воле дяди.

Значит, решено... мои сжатые губы слегка приоткрылись.

- Так-то лучше, - проворчал дядя. Взявшись за свой уже наполовину напряжённый член, он подался немного вперёд и протолкнул его в мой открытый рот.

Крупная, солоноватая головка легла на мой язык и сразу же двинулась дальше, а я ощутила, как подрагивающий ствол набухает, становясь твёрже и увеличиваясь в размерах. Для меня такое было в новинку, поскольку до того все члены, которые я отсасывала, уже были твёрдыми к моменту, когда требовательно тыкались в кольцо моих губ.

Самое забавное было в том, что, как только дядин хуй оказался у меня во рту, моё внутреннее сопротивление принуждению тут же куда-то испарилось. Ведь теперь я оказалась в ситуации, которая была мне уже знакома.

Я отлично понимала, чего хочет этот член. В этом он ничем не отличался от всех остальных - нетерпеливых хуёв Билли, Дэвида и того парня, соседа по комнате Тревора.

Этот толстый, горячий хер просто хотел, чтобы его ласкали, обхаживали и, желательно, любовно подрачивали, а потом он наградит за всё это приятно сосущий рот струями горячей спермы.

О да, я могла бы это сделать. Я справлюсь. Пара минут - и всё закончится, к взаимному удовольствию дяди и его рано созревшей и уже кое-что умеющей племянницы. Хватит сосать прыщавым юнцам, когда в моём распоряжении такой классный хуй, с крупными волосатыми яйцами, а по гибкому языку скользит гладкая и увесистая мужская залупа.

Ухх... едва я подумала об этом, как у меня потекли слюнки.

Осторожно я принялась посасывать толстый член дяди Митча, в то время как его ладонь лежала на моей голове, удерживая и направляя меня.

Я пощекотала кончиком языка уздечку, а затем, натянув плотнее губы, чуть-чуть пососала его шишку, гладкую и скользкую, похожую на круглую шляпку большого гриба.

От этой ласки дядин хуй ещё немного увеличился, а я почувствовала себя настоящей грязной девчонкой, осознав, как мои умелые губы и язык заставляют его разбухать прямо у меня во рту.

Я потянулась было, чтобы взять его инструмент в руки и слегка вздрочнуть, пока облизываю, но дядя Митч снова отвесил мне подзатыльник и пробурчал:

- Я разве разрешал тебе это делать? А ну, убери руки.

Мне было больно, когда он так треснул меня, и я чуть не ойкнула, но с моим ртом, заткнутым толстым хуем дяди, это оказалось невозможно, так что я лишь протестующе и невнятно промычала. Пришлось вцепиться руками в его сильные бёдра; серая ткань брюк дяди Митча ощущалась мягкой и тёплой под моими пальцами.

А он тем временем начал не спеша трахать меня в рот, с каждым движением проталкивая свой массивный член чуть глубже в моё мягкое, податливое горло.

Пока моя голова мерно покачивалась взад-вперёд под его толчками, я задавалась вопросом, как долго дядя мог ещё выдержать, не кончая. Меня это удивляло, ведь ни один из парней, которым я до этого сосала, не мог долго продержаться под воздействием моих губ и языка.

А дядя Митч просто медленно натягивал мои пухлые губки на свой дрын, не останавливаясь ни на секунду, и его солёная шишка раз за разом упиралась мне в глотку, так что через некоторое время активной работы мой язык с губами начали уставать от такого натиска.

Я попыталась отстраниться, чтобы дать своему рту хоть немного отдохнуть, но дядя без церемоний вновь хлопнул меня по затылку, и тут же рывком насадил мой рот обратно на блестящий от слюны ствол, жёстко дёрнув за поводок.

Я просто превратилась в какую-то живую трах-машину для безостановочной ебли в рот, без собственных желаний и потребностей, без воли и сознания.

Не имело никакого значения, что всё это время мне безумно хотелось запустить руку себе между ног и потереть киску. Не имело значения, что мне было больно, когда этот здоровый поршень широко распяливал мои губы, а затем глубоко пропихивался в мой маленький аккуратный ротик.

Тем более, дядю не волновало, что я злилась на него или что я вовсе не хотела оставаться бессловесным истуканом, послушно принимая за щеку его устрашающий орган.

Всё было так, будто тесная физическая связь между твёрдым хуем дяди, грубо вторгающимся в мой рот, перепрошила меня, подготовила к сексу - независимо от того, что об этом думал мой сбитый с толку разум.

Мало того, сейчас моя влажная киска зудела и покалывала всё сильнее, буквально умоляя хозяйку о ласке - прямо как тогда, когда я охотно и добровольно отсасывала Билли или Дэвиду.

С одной лишь большой разницей.

Когда я делала минет парням, ЭТО Я выполняла всю работу. Я сама облизывала, сама сосала, я качала головой вверх и вниз и задействовала свои руки, чтобы делать всё, как надо.

У меня был свой особый приём: я обхватывала член ладошками и вращала ими в противоположных направлениях, пока с силой засасывала шишку, и все мои парни, получая такую стимуляцию, довольно и громко стонали.

Но сейчас всё было совершенно иначе, ведь дядя Митч не разрешал мне делать ничего, кроме как сидеть, выпрямившись, в кресле, словно резиновой кукле с распахнутым ртом, которую жёстко сношают в ярко-красное кольцо пухлых губ.

И лишь когда я начала задыхаться, сипло хватая ртом воздух, я по-настоящему осознала, насколько была возбуждена, насколько мокрой стала моя киска.

Чёрт, да она текла, подобно неисправному водопроводному крану. Я попыталась сглотнуть накопившуюся слюну, как будто это могло убедить мою киску вдруг взять и перестать изнывать и стремиться к оргазму.

Это ведь просто минет. Ничего особенного. Но... тот факт, что меня заставляли подчиняться, делать только то, что требовал дядя Митч, возбуждал меня так, как никогда прежде.

Поэтому я была обескуражена, когда он издал глубокий вздох удовлетворения и с влажным хлопком вытащил свой член у меня изо рта.

- Зачем ты... - я даже не успела договорить, как снова получила хлёсткую затрещину.

Не то чтобы мне было очень больно. Не совсем. Но это уже стало чертовски раздражать. С другой стороны, я начала соображать - не болтай лишнего и не делай ничего, чего тебе не приказали, иначе опять словишь леща. На свою глупую голову.

- Пошли, - бросил он, слегка дёрнув за поводок и отходя от папиного компьютерного стола.

Я попыталась было подняться на ноги, и это мгновенно разозлило дядю Митча - я поняла это по исказившемуся выражению его лица.

На этот раз подзатыльника не последовало, но он схватил поводок прямо у моей шеи и с силой пригнул мою голову вниз. Я стукнулась коленями о пол и почти уткнулась лицом в ковер, а когда вслед за этим он дёрнул за поводок, я почти потеряла равновесие, едва успев подставить перед собой руки, и в результате оказалась на четвереньках.

- Вот так... хорошая девочка, - прошептал дядя Митч, взъерошив мне волосы и одобрительно потрепав щёчку ладонью.

В этот момент я поняла: если на тебе надет собачий ошейник, то и передвигаться ты должна на четырёх конечностях - как собачка. Р-р-ррр.

Я не знала, укусить ли мне его, или просто поскулить, словно щеночек. У меня не было времени почувствовать себя униженной, как мне того хотелось, потому что дядя Митч сразу же направился к лестнице, слегка дёрнув за поводок, чтобы я следовала за ним.

Исполняя полученную команду, я торопливо засеменила на четвереньках, лишь бы не отстать от него, хотя моим коленкам, непривычным к этому способу передвижения, было довольно больно, несмотря на мамин плюшевый ковёр.

Когда мы добрались до лестницы на второй этаж дома, дядя Митч отступил в сторону, встряхнув немного ослабленным поводком и указав им вверх, явно давая мне этим знак подниматься впереди него.

"Блин, я не ползала по этой лестнице с трёх лет", - пронеслось у меня в голове, пока я покорно карабкалась вверх, неловко переставляя коленки. При этом я старалась не вилять своей задницей... честное слово.

Дядя Митч поднимался по лестнице следом за мной, удерживая другой конец моего поводка. Как только мои руки коснулись пола второго этажа, он вновь дёрнул за поводок, остановив меня, и приказал:

- Стоять!

По крайней мере, мне показалось, что он сказал именно это. Было довольно трудно разобрать, потому что внезапно его голос стал тихим и немного хриплым, и раздался он прямо у меня за спиной - оттуда, где по его команде застыла моя оттопыренная попка.

Я поняла, что дядя стоял чуть ниже меня на лестнице, и что его голубые глаза сейчас наверняка буравили мою соблазнительно выпяченную попку, которая, к моему стыду, просто пылала жаром. Мне определённо становилось трудно дышать, но я не могла понять, было ли это от возбуждения или от страха.

Что же теперь собирался делать со мной дядя Митч? Я изнывала в ожидании запретных ласк почти так же сильно, как страшилась излишнего внимания с его стороны.

А мысль о том, что он, вполне возможно, захочет воспользоваться тем местом моего тела, которого до него владел только Билли, вызывала у меня ватную слабость в коленках и непроизвольную дрожь по всему телу.

Внезапно я почувствовала, как дядя приподнял мою короткую юбку. Не остановившись на этом, он задрал её выше и завернул мне на спину, так что между дядей и тем, что уже давно зудело и покалывало между моих ног, остались лишь крошечные розовые хлопковые трусики.

Я закрыла глаза и судорожно сглотнула.

Однако дядя Митч не колебался. Одной рукой он крепко натянул мой поводок, удерживая меня на месте, а другой медленно стащил мокрые трусики по моим оголённым ногам вниз, до самых коленок.

- О бо-оже, - удивлённо протянул он. - Держу пари, папочка об этом ничего не знает, верно?

Мой затуманенный мозг ещё не успел осознать, что со мной происходит, и мне потребовалось несколько долгих секунд, чтобы понять, о чём он говорит.

❗️ Suicide Girls ❗️

Я обнаружила их в сети какое-то время назад, и они не имеют ничего общего с самоубийством. Это своего рода онлайн-сообщество по-настоящему милых и сексуальных девушек, которые находятся вне мейнстрима; таких, которых в старших классах школы назвали бы "оторвами" или "неформалками"

Их веб-сайт - что-то вроде закрытого сообщества "Мой мир", где они общаются друг с другом и выкладывают свои фотки в разных сексуальных позах.

О, как же отчаянно я хотела стать одной из этих Suicide Girls! Я хотела выглядеть милашкой, но одновременно быть дерзкой и опасной.

Я хотела одеваться в чёрное, сделать пирсинг по всему телу и даже выбрала идеальный оттенок ярко-розового для волос, которые собиралась коротко подстричь, а отдельные пряди выкрасить в мрачно-чёрный цвет.

И я точно знала, что, как только я предстану в таком провокационном облике, парни со всего интернета будут пускать на меня слюни. У меня в голове всё уже было продумано: соблазнительно смелые позы, которые я буду принимать, и по-настоящему крутые вещи, которые я надену на себя.

Я даже практиковалась со своей камерой, делая почти обнажённые селфи - снимки, которых не было больше нигде, кроме маленькой флешки, спрятанной внутри кубка, который я завоевала за прыжки в высоту в 11-м классе.

У меня пока ещё не хватало духа сделать последний шаг и присоединиться к Suicide Girls, но я уже тайком купила суперские маленькие чёрные трусики, похожие на кружевную бабочку, приютившуюся у меня между ног.

И ещё я купила пару неуклюжих чёрных ботинок, на толстой подошве и с блестящими пряжками, которые делали меня брутальной и дерзкой, как и подобает настоящей Suicide Girl.

Из всех моих снимков, которые я сделала, больше всего мне нравились именно те, где я была обнажена, если не считать этих трусиков в виде бабочки и новых готичных ботинок. И как раз сегодня я надела эти ботинки, потому что хотела наконец-то выгулять их где-нибудь ещё, кроме своей спальни, и решила, что дядя Митч этого даже не заметит.

Вот ведь дурёха.

Но самый серьёзный шаг, на который я решилась на пути к освобождению своего бунтарского внутреннего "я", произошёл вскоре после моего восемнадцатилетия, когда я скопила достаточно денег, чтобы сделать себе татуировку.

Это была великолепная бабочка размером с мою ладонь, исполненная в самых что ни на есть девчачьих цветах - розовых, нежно-зелёных и бледно-жёлтых.

Разумеется, поскольку мои родители никогда бы мне этого не простили, я сделала татушку в таком месте, где они никогда её не увидят, даже если я буду в бикини. Моя бабочка расправила свои чудесные крылья у меня на попке.

На которую прямо сейчас смотрел дядя Митч.

О, Боже, вот теперь я точно влипла по полной. Мне благополучно удавалось скрывать это от мамы с папой. Чёрт, да я даже Билли её ещё не показывала!

И вот сейчас... Кроме меня и тату-мастера, единственным человеком, увидевшим мой маленький бунтарский знак, стал мой дядя.

Тот, кто по-хозяйски держал поводок, пристёгнутый к ошейнику на моей шее. Тот, чей устрашающий член торчал из расстёгнутых серых брюк, пока он пялился на мою голую татуированную задницу.

Боже-боже-боже... о-оообожемой... В горле внезапно пересохло, и я с трудом сглотнула. Мысли в голове прыгали, как безумные, и я не знала, чего хотела больше. Чтобы дядя грубо ухватил меня за задницу. Или чтобы он оставил меня в покое.

Чёртов Билли, я прибью его!!

- Хм-м, интересно... Так что, твой отец знает о маленькой бабочке, которая раскрыла крылышки вокруг задней дырочки его дочки? - поинтересовался дядя Митч, поддёрнув поводок, чтобы напомнить мне, что он ждёт ответа.

Я почувствовала, как лицу, вновь моментально залившемуся краской, стало жарко, и поняла, что голос меня совершенно не слушается. Не вышло даже пискнуть, и я лишь отрицательно покачала головой.

- Так я и думал, - ехидно фыркнул дядя Митч.

Он накрыл своей большой ладонью мою попку - там, где красовалась татушка бабочки, и начал грубо мять её, словно упругий комок теста, отчего внизу, между моих влажных губок, тут же возникло сладостное, тянущее ощущение.

Через секунду-другую из моей жалобно хлюпнувшей киски предательски вытекла капелька смазки и под девизом "ну-трахни-же-скорей-меня" покатилась по внутренней стороне бедра.

Я пыталась сдержаться, честно, но по моему телу в этот момент пробежала неконтролируемая дрожь, и я невольно издала долгий грудной стон.

Дядя Митч отпустил мою задницу и поднялся на пару ступенек, расставив ноги так, что они оказались почти вплотную к моим бёдрам, а головка его вздыбленного члена, качнувшись, скользнула снизу вверх по моей мокрой щёлке.

Я замерла, чувствуя, что сейчас меня трахнут.

Я хотела остановить его, крикнуть "Нет!", но понимала, что это совершенно бесполезно.

Я боролась со своей внутренней злостью, твердя себе, что если бы всё было по-другому, - не было того злосчастного видео, на моей попке не было бы тату-бабочки, а на шее не оказалось бы усеянного шипами и заклёпками чёрного кожаного ошейника, - то я сопротивлялась бы изо всех своих сил.

Я пыталась убедить в этом себя, но не была уверена, лгу ли я самой себе, или нет.

Мне, в общем-то, уже начал нравиться мой поводок. Нравилось чувство, которое он мне давал, - будто я настолько сексуальна, что дядя Митч не смог удержать в узде своего глубинного похотливого зверя, и ему пришлось командовать мной, чтобы получить то, чего он действительно так жаждал.

Это было похоже на какую-то тайную игру, правил которой я не знала; игру, которая каким-то образом вся была замешана на порочном, запретном сексе. И я никогда в жизни не чувствовала себя такой возбуждённой и сексуальной, как тогда, когда исполняла приказания дяди.

Тем временем дядя Митч натянул поводок, сдавив мне горло и не оставив ни малейшего шанса вывернуться или сбежать, а сам плавным, но сильным толчком ворвался в меня.

Я не сумела сдержаться и глухо застонала. Из-за ошейника, туго охватывающего шею, мой голос прозвучал немного сдавленно, но это определённо был звук удовольствия. Толстые члены всегда ощущаются острее и лучше, и не позволяйте никому утверждать обратное.

Моя тесная пиздёнка неохотно поддавалась, понемногу растягиваясь, чтобы приспособиться и вместить его немалый размер, и с каждой секундой мне казалось, что я вот-вот потеряю сознание от наслаждения, когда он проникнет в меня до самого конца.

Дядя Митч размашисто трахал меня сзади, пока я, раздвинув ноги, стояла на четвереньках на лестнице, а мои тонкие хлопковые трусики были спущены вниз, натянувшись в узкую полоску между расставленных колен.

Я чувствовала себя так, будто меня распялили и насадили на вертел - его член, врезаясь сзади, раз за разом толкал меня вперёд, а натянутый рукой дяди поводок, пристёгнутый к тугому ошейнику, настойчиво тянул меня назад. Меня ещё никогда не сношали с такой методичной обстоятельностью, так глубоко и неутомимо.

От интенсивности ебли и затруднённости дыхания у меня закружилась голова, и мне пришлось наклониться вперёд, упасть на локти и прижаться щекой к полу. Размеренные толчки дяди раскачивали меня взад-вперёд, уставшие коленки начали ныть, а раскрасневшаяся щека тёрлась о ковровую дорожку.

С каждой минутой моё прерывистое, свистящее дыхание учащалось. Глаза наполнились слезами, а пальцы беспорядочно царапали грубый ворс ковра.

Скованная ошейником, я не могла сделать достаточно глубокий вдох, чтобы облегчить своё положение, и какой-то затуманенной частью своего сознания подумала, что, возможно, ещё немного - и у меня может начаться гипервентиляция.

И в то же время я уже была близка к оргазму. Напряжение внутри меня стремительно нарастало, и кульминация должна была быть такой сильной, как никогда раньше. Мне лишь не хватало какой-то крохотной малости, чтобы взорваться и раствориться в пучине наслаждения.

Каждый энергичный толчок раздутого ствола дяди Митча посылал по моему дрожащему телу мини-оргазмы, каждый из которых обещал превратиться в тот самый, огромный и долгожданный взрыв - но каждый раз это обещание не сбывалось.

Через пару минут его непрекращающихся мощных ударов я уже находилась на самой грани. Сумев сделать глубокий вдох, я замерла в напряжённом, дрожащем предвкушении того последнего толчка, который отправит меня на небеса.

Я никогда не узнаю, намеренно он это сделал или нет, но вместо того, чтобы вновь с силой вогнать внутрь распирающий мою дырочку жёсткий поршень, дядя Митч вытащил его наружу, а моя вагина влажно чмокнула, неохотно выпуская его хуй на волю.

В тот же миг я почувствовала безумную, невыносимую опустошённость.

- Н..не..е-е-еет... - услышала я собственный жалобный шёпот, прошелестевший по ковру. Моя киска отчаянно подёргивалась, умоляя этот замечательный инструмент вернуться обратно, чтобы я, наконец-таки, могла кончить.

Мой неверящий мозг ждал, что вот сейчас он всё же передумает и его твёрдый фаллос ворвётся вновь и вознесёт меня на небеса... но дядя Митч уже поднимался мимо меня по ступенькам лестницы.

- Шевелись, - коротко приказал он, сильно дёрнув за поводок для пущей убедительности, и направился вперёд по коридору.

Я не могла в это поверить! Все мужчины одинаковы. Также, как и Билли, дяде Митчу было плевать, кончу я или нет. Мне пришлось подскочить, чтобы не задохнуться, и торопливо перебирая уставшими ногами, ползти вслед за ним, а это было довольно трудно из-за спущенных трусиков, болтающихся между коленок.

Дядя Митч отконвоировал меня по коридору в мою комнату и усадил рядом с кроватью.

- Хорошая девочка, - снова сказал он, наклоняясь, чтобы погладить меня по голове.

Удивительно, но я почувствовала, как краснею от его похвалы, хотя как это могло случиться сейчас, когда он так по-домашнему приласкал меня, а не тогда, когда моя голая киска сочилась прямо перед его лицом... я даже не знаю.

- Встань, - скомандовал он, потянув поводок вверх и похлопав свободной рукой по кровати.

Я не хотела снова получить от него оплеуху, а ещё более не желала, чтобы мама с папой увидели мой видео-дебют в качестве вафлёрши. Поэтому, как послушная собачка, я беспрекословно забралась на свою кровать.

К тому же, если я буду исполнять то, что мне велят, я, вероятно, получу в награду столь желаемое наслаждение. Например... может быть, дядя перестанет дразнить и всё же трахнет меня до самого конца, и тогда я взорвусь в долгожданном оргазме.

О Боже! Неужели я только что грезила об этом?

Дядя перевернул меня на спину, а затем размотал и отбросил свой конец поводка на кровать. Он не разрешал мне двигаться, и я, замерев, просто лежала, пока он стягивал с меня трусики.

Ему пришлось повозиться, чтобы протащить их через металлические пряжки на моих ботинках. Слава Богу... наверное... что трусики у меня такие эластичные.

Разобравшись с моим нижним бельём, дядя Митч встал в изножье кровати и небрежно разбросал мои ноги в стороны, возвышаясь между ними. Подняв свой взгляд на него, стоящего у меня между ног, я с удивлением обнаружила, что в целом он выглядит совершенно обычно, как и всегда.

Это был всё тот же мой старый добрый дядя, седоватый и невозмутимый, в чём-то мягкий, а в чём-то очень твёрдый. Если он и сгорал от желания обладать юной и весьма сексуальной племянницей, по холодному блеску его голубых глаз этого нельзя было сказать.

Единственным внешним признаком того, что между нами что-то серьёзно изменилось, был его внушительный член, блестящий от выступающего предэякулята и моих собственных соков, по-прежнему воинственно торчащий из его серых брюк, гладко-розовый и готовый довести дело до конца.

Дядя Митч взялся за мои бёдра и рывком подтащил мою задницу к краю кровати, для удобства последующей ебли, затем немного согнул ноги, примеряясь, упёрся головкой во вход влагалища... и грузно навалился сверху.

Одним длинным толчком его толстый поршень проник внутрь почти до конца, заставив меня ахнуть и почувствовать себя такой... наполненной. Подстраиваясь под него, я совершенно инстинктивно задрала ноги вверх, чтобы облегчить дяде задачу и сделать более удобным процесс моего траха.

За какую-то наносекунду моё тело вернулось назад во времени - к тому моменту на лестнице, когда меня долбили сзади в позе собачки, и я была готова кончить. Я вцепилась ногтями в простыни и стонуще заскулила, словно сучка во время течки.

В первый раз, когда Билли трахнул меня, это случилось в его машине на Смотровом холме за городом. Причём мы дольше возились в его тесном авто, чем занимались сексом, так что закончилось всё довольно быстро.

А во второй раз я прокралась тайком к нему домой, когда стемнело, чтобы его родители нас не застукали. Мы не включали свет, чтобы уменьшить шансы быть пойманными, и вот так мне удалось скрыть от него мою татушку.

Но оба раза Билли раздевал меня догола, и даже снимал кулончик с шеи.

Сейчас же всё было совершенно иначе. Хоть дядя Митч и трахал меня, но он по-прежнему был одет во всё серое, включая рубашку и брюки - это его любимый цвет. А я распласталась под ним на своей кровати, словно только что без сил вернулась домой из школы.

На мне, по сути, всё ещё оставалась вся моя школьная форма, вместе с юбкой и блузкой - за исключением крошечных розовых хлопковых трусиков, и единственным местом, где мы соприкасались, было то, где его длинный твёрдый член врывался в мою истекающую щёлку.

Мне так хотелось сбросить с себя одежду, чтобы полнее ощущать весь жар наших разгорячённых тел, наслаждаться их трением и биением наших сердец!

Я даже хотела сорвать одежду с дяди Митча, чтобы почувствовать его волосатую грудь под своими пальцами, чтобы обвить своими гладкими ногами его обнажённую задницу. Но я желала этого не настолько сильно, чтобы хоть на минуту остановить то, что сейчас происходило со мной, чтобы меня хоть на пару секунд перестали так мощно и хорошо ебать, как это делал дядя.

Я... сейчас... кончу! Ну же, ещё немного...

Под сильными толчками дядиного члена я чувствовала, что кульминация вот-вот взорвёт меня изнутри.

Это было так непохоже на те довольно жалкие попытки с Билли. Он едва успевал засунуть в меня свой стручок, как почти тут же и кончал, а я... я даже близко не подбиралась к оргазму.

Оба раза.

Неторопливый трах дяди Митча гарантированно должен был довести меня до оргазма. Он трудился надо мной куда чувственнее, чем Билли с его суетливыми и лихорадочными тычками, даже несмотря на все пустые заверения в любви от моего бойфренда.

"Тише едешь - дальше будешь..."

Строчка из песни одной из маминых любимых групп всплыла у меня в голове - слишком уж к месту, чтобы её игнорировать, и слишком не вовремя, чтобы отвлекаться на что-то постороннее.

И всё же этот отрывок песни крутился у меня в голове, повторяясь снова и снова, и его смысл, вместе с барабанной дробью, оказывали своё действие, невероятно усиливая ощущения у меня между ног и подстёгивая накатывающийся оргазм.

Я вцепилась рукой в собственные волосы и потянула за спутавшиеся локоны что есть сил, всем телом подаваясь навстречу и извиваясь вокруг этого божественного члена. Раз за разом он вонзался в мои разгорячённые, трепещущие глубины, продирая стенки вагины и доставая до самых укромных её местечек.

Вот так, о да-ааа... Ещё чуть-чуть, и я кончу...

И тут дядя снова вытащил из меня свой член, уже во второй раз заставив меня чуть ли не взвыть от разочарования. Да как он может так издеваться надо мной!!

Но на сей раз дядя Митч сразу же просунул его в щель между моих набрякших внешних губок и, раздвигая их, начал скользить по мне взад-вперёд.

Словно опытный мастер на виолончели, он совершил несколько возвратно-поступальных движений по моей вульве своим толстым смычком, натирая сперва головкой, а за ней - и всем стволом, мой распухший, подёргивающийся, чувствительный клитор. И этого было более чем достаточно.

Меня затрясло, и я начала кончать.

Моё выгнувшееся тело словно пробила целая серия электрических разрядов, рождавшихся где-то в самой глубине моего спазмирующего влагалища. Оргазмические волны прокатились по мне, начинаясь внизу живота и захватывая каждую клеточку плоти на бёдрах, груди, шее... вплоть до самых кончиков пальцев, снова и снова.

Этот потрясающий оргазм был настолько силён, что, похоже, я на какое-то время даже потеряла сознание. Казалось, что та пылающая точка, где мы двое соприкасались друг с другом, превратилась в центр Вселенной - Вселенной Всепоглощающей Страсти, и моё юное тело оказалось в эпицентре космического столкновения.

В моих фантазиях меня всегда доводил до оргазма член, распирающий мою пещерку изнутри, но... только что я обнаружила, что когда большой и твёрдый хуй надрачивает мой пульсирующий клитор до взрывной кульминации - это ощущается невообразимо круче и слаще.

Купаясь в абсолютной эйфории, я без остатка растворилась в фейерверке наслаждения, надеясь, что это никогда не закончится...

Я только начала приходить в себя, когда осознала, что хочу своими глазами видеть, как дядин член скользит между моих набухших половых губок и полирует торчащий клитор. По телу ещё пробегала остаточная дрожь от оргазма, но я уже приподнялась на локтях и, чуть вытянув шею, уставилась между своих раздвинутых ног.

Его блестящий от влаги, массивный и толстый член раздвигал мои тугие девичьи валики шире, чем я когда-либо делала это пальцами. Просто поразительно!

Мощный ствол продавливал губки, ныряя между ними, затем крупная головка выскакивала вперёд, толкала скользкий клитор, после чего дядин хуй всей длиной проезжал по тёмно-розовой горошине, и возвращался обратно. И снова, взад-вперёд. И ещё раз...

Внезапно он сбился с ритма, дёрнулся и извергся. Дядя Митч глухо застонал, почти зарычал, и липкая белая струя семени брызнула из раздутой, шелковисто-гладкой залупы. Первый выстрел оказался таким сильным, что сперма попала мне на подбородок, по пути оставив свой вязкий жирный след на шее, блузке и юбке.

Но прежде чем член успел выстрелить снова, дядя Митч схватил его и с силой вогнал обратно в меня - притом так глубоко, что моя попка задралась вверх, оторвавшись от кровати.

Обрушившись на меня сверху, он успел перед тем подхватить мои бёдра и прижать их к своему торсу, пока яростно, раз за разом, опустошал в меня запас своих яиц. С каждым новым толчком таза дядя вонзал свой извергающийся ствол всё глубже в мою пиздёнку, и она всё больше наполнялась его горячей спермой.

Пока он, глухо рыча куда-то между моей шеей и плечом, содрогался и кончал, я испытала ещё один маленький оргазм, извиваясь вокруг его поршня, закачивавшего в моё лоно греховное семя. Мне показалось, что это длилось целую вечность, хотя в реальности продолжалось совсем недолго... а потом член дяди Митча опустел, а моя распаханная дырочка была полна.

На какие-то мгновения мы замерли; мои ноги оставались обвитыми вокруг талии моего седовласого дяди, а я закрыла глаза и попыталась записать это воспоминание на корочку своего взбудораженного, но в то же время умиротворённого сознания, чтобы оно осталось со мной навсегда.

Наконец, дядя Митч приподнялся на своих руках и снова начал дышать - глубоко и протяжно, и это доказывало, что он, захваченный собственным сильным оргазмом, не дышал вовсе.

С аккуратной бережностью дядя опустил меня обратно на кровать; прикрыв глаза, ещё раз глубоко втянул в себя воздух, будто пытаясь успокоиться, а затем медленно вытащил из меня свой член.

Мне хотелось свернуться калачиком, и так и уснуть с его могущественным членом внутри, но не все девичьи мечты сбываются. Впрочем, я и так ощущала себя на седьмом небе - возможно, из-за той чудесной амброзии, которой дядя так щедро наполнил меня. Я чувствовала, будто наконец-то совершила нечто, для чего всегда была предназначена.

Дядя Митч положил руку на мою вздымающуюся под блузкой грудь и приподнялся, а затем соскользнул с кровати и встал рядом с ней. Его внушительный член немного потерял свою твёрдость, слегка обвис и был весь мокрым от смеси спермы и моих выделений.

Дядя всё ещё тяжело дышал, пока заправлял его обратно в серые брюки и приглаживал немного растрепавшиеся седые пряди.

Удивительно, как быстро он снова превратился в моего всегда невозмутимого, почтенного и добропорядочного дядюшку, словно между нами ничего не произошло.

Наклонившись надо мной, он расстегнул ошейник и поцеловал меня в висок.

- Умница, - произнёс он одобрительным тоном, в последний раз взъерошивая мои волосы.

И я правда почувствовала себя хорошей девочкой. Если бы у меня хвост, я, без сомнения, завиляла бы им. И хорошо, что его не было, ибо я была так измотана, что даже на махание хвостиком не нашла бы в себе сил.

Тем временем дядя Митч вышел из моей комнаты, тихо прикрыв за собою дверь.

Меня всегда удивляло, что парни засыпают сразу после того, как отстреляются, - словно ничего не могут с собой поделать. Теперь я их понимала, потому что оказалась на их месте. Меня неудержимо клонило в сон, и мне было так уютно и тепло... ведь я была полна спермы.

Я тихонько свернулась калачиком, сложив руки на груди и задремала.

*******

Вынырнув через какое-то время из сновидений, я прислушалась к себе - и мне понравилось то, что я чувствовала. Я была вся такая... тёплая и исполненная блаженства, женственная и - наконец-то! - по-настоящему "использованная". Это состояние не имело ничего общего с тем, что я чувствовала с Билли.

Билли!

Этот крысёныш не уйдёт от моей мести. Может, я и нашла кое-что гораздо лучшее его жалких попыток потыкаться своей сосиской, но это ни в коем случае не снимало его с крючка.

Мне нужен был способ как-то показать ему, что я ни за что больше не буду с ним. Нечто вроде отрезвляющей пощёчины... что-то вроде того, что он со своим дружком провернул со мной.

И тут меня осенило: раз он использовал камеру, чтобы подставить меня, было бы вполне справедливо задействовать её же, чтобы дать гадёнышу чётко понять, что со мной - новой мной - ему больше ничего не светит.

Папа купил себе новую шикарную видеокамеру для путешествия, и я надеялась, что старую он оставил дома. Игнорируя соблазн понежиться ещё в моей тёплой постельке и оставленные на моей одежде улики в виде следов спермы, я спрыгнула с кровати и спустилась в кабинет отца.

После недолгих поисков я нашла его старую видеокамеру. Я даже знала, где включать и как ею пользоваться. Ну... в основном. Она могла как снимать видео, так и делать снимки, у неё была куча мегапикселей, классный зум и всё такое прочее.

Проверив батарейки, я вернулась с камерой в свою комнату и сбросила с себя свою измятую школьную форму.

Стоя под живительными струями горячего душа, я мысленно отметила, что обязательно должна постирать одежду до возвращения мамы, поскольку пятна спермы на моей юбке и блузке стали бы такой же неопровержимой уликой, как и порно-ролик со мной в главной роли на Cuntsincars.com.

Чувствуя себя после душа посвежевшей, и такой умиротворённой и невинной, словно горячая вода смыла всю мою греховность, я вышла из ванной. Мне нравилось чувствовать себя такой чистой и готовой к чему-то новому, креативному и экстравагантному.

На этот раз я нанесла на лицо особый макияж. Раньше я уже много практиковалась и сейчас знала, что и как именно нужно делать.

Во-первых, чёрная тушь и чёрная подводка на верхние и нижние веки. У меня были голубые тени с перламутром для век, и я аккуратно растушевала их пальцем. Теперь мои глаза выглядели знойными, почти готическими, но не слишком агрессивными.

Во-вторых, я накрасила губы чёрной помадой, а для ногтей использовала чёрный лак.

Я достала из тайника свои чёрные кружевные трусики-бабочки и надела их. Мои готические ботинки на платформе всё ещё валялись на полу, где я их бросила перед душем, так что я сунула в них ноги и зашнуровала их.

Наконец, я высушила феном влажные волосы и терпеливо расчёсывала их до тех пор, покуда они шелковисто не заблестели. Я вспомнила, как дядя Митч ерошил их, называя меня "умницей" и "хорошей девочкой", и от этих приятных воспоминаний лёгкая дрожь пробежала по моей обнажённой спине.

Шипованный ошейник с поводком всё ещё лежали на моей кровати - там, куда их отбросил дядя. Это было странно, но... отныне я не была уверена, что когда-нибудь снова почувствую себя по-настоящему сексуальной без этих, по-своему стильных, аксессуаров.

Я откинула волосы назад и застегнула кожаный воротник на своей шее. Как завершение моей подготовки, через секунду в комнате раздался звонкий щелчок всё той же блестящей хромированной пряжки.

Я посмотрелась в зеркало - сначала прямо, а после повернувшись боком. На мне не было ничего, кроме абсолютно чёрных аксессуаров, и я просто не могла поверить, насколько охренительно сексуально я выглядела!

Тупица Билли, верно, взбесится, когда узнает, какой конфетки он лишился, тем более, что я никогда больше не буду "его гёрлой". Да и хрен с ним.

Чёрные ботинки, загадочно-мрачный макияж, шикарные кружевные трусики и отливающий серебром собачий ошейник делали мою кожу белее, чем она была на самом деле, а единственный яркий штрих - холодные голубые тени для век - идеально подчёркивал мой новый готический образ.

Именно на это я и надеялась.

Я чувствовала себя такой восхитительно распутной, что мне немедля захотелось поласкать себя... я просто не могла удержаться. Сдвинув трусики в сторону, я слегка подразнила свой клитор, наблюдая за своим отражением в зеркале.

Но прежде чем я слишком увлеклась этой игрой, пришлось всё же заставить себя остановиться. А пальчик, которым я теребила свою быстро затвердевшую горошинку, я облизала, чтобы не испачкать своей девичьей слизью папину камеру. Я настроила её на режим фотосъёмки и поставила на стол, направив объектив на кровать.

Включив таймер, я подбежала к кровати и приняла эффектную позу. Я успела сделать пять или шесть разных снимков, а после загрузила их на свой компьютер, чтобы посмотреть, что получилось.

Одна фотография сразу бросилась мне в глаза, и я поняла - она идеально подойдёт в качестве заглавной для моей странички на сайте "Suicide Girls".

На снимке я позировала в образе принцессы Леи - в том фильме "Звездных войн", где она, полуобнажённая, лежала на боку, а Джабба Хатт¹ держал поводок от ошейника на её шее.

Вот только сейчас на мне было надето ещё меньше, чем на ней, и с чёрным макияжем и белой кожей я выглядела гораздо горячее, чем она когда-либо.

Вспомнив, что делал со мной дядя Митч, я слегка растрепала свои волосы. Ошейник и поводок придавали снимку мощную ауру сексуальной покорности, и я знала, что любой парень, который увидит этот снимок, просто-напросто потеряет от меня голову.

Чёрт возьми, я выглядела в этом роковом и одновременно суперсексуальном образе настолько иначе, чем в жизни, что сама почти влюбилась в себя.

Самым удивительным было то, что по этому снимку нельзя было даже предположить, что всего полчаса назад меня оттрахали так, как никогда в моей жизни. Разве что по глазам - они сияли так, словно красотке на фото только что показали ключи от Рая. Возможно, именно это делало снимок таким идеальным.

Внезапно я осознала, что в некотором роде тяну время. Фотографии были приятным бонусом, но не имели никакого отношения к мести, которую я задумала в отношении Билли Уиттиера.

Я собралась с духом, постаравшись совладать с колотящимся сердцем, избавилась от промокших трусиков, взяла камеру и направилась к комнате дяди Митча.

Даже не могу передать того, насколько дерзкой и сексуальной я себя чувствовала, шествуя почти голой по коридору с видеокамерой в одной руке и концом поводка в другой.

Обычно, когда моя киска была настолько мокрой, я либо лежала в постели и самозабвенно ласкала себя, либо на мне всё ещё оставались трусики, как тогда, когда мы с Билли жадно лапали друг друга.

Сейчас, шествуя по дому с влагой, сочащейся из моей щёлки, без трусиков, которые бы её впитывали, я, осознавая всё это, текла ещё сильнее, и не могла поверить, насколько это было приятно - когда при каждом шаге мои набухшие половые губки скользили и тёрлись друг о дружку.

Подкравшись на цыпочках, я осторожно приблизилась к двери дядиной комнаты. Я не была до конца уверена в его реакции, и мне хотелось нажать на все возможные мужские кнопки, чтобы он сделал то, что я хочу.

В самом деле, ну разве это много - попросить дядю Митча снять одно небольшое видео, а потом отправить его Билли?

Я опустилась на колени, как хорошая собачка, ожидающая своего хозяина, упёршись голой задницей в верх своих грубых чёрных ботинок. Поставила камеру на пол перед собой, прямо между моих "передних лапок". Я надеялась, что это сработает.

Решившись, я подняла руку, постучала в дверь и позвала тонким голосом:

- Дядя Митч..?

Когда за дверью раздались шаги, я прихватила зубами конец поводка, опустила глаза и замерла в ожидании.

THE END

👨‍💻 От переводчика

Оригинальная история: "Caught!" © 2008 by rockandroller

Перевод и литературная адаптация: JFC © 2025

📸 Изображения, использованные для иллюстративного сопровождения текста, взяты из открытых сетевых источников.

P.S. Новым читателям и подписчикам всегда рад 🙋‍♂️ Если вы хотите получать оперативные извещения о появлении свежих публикаций, просто нажмите на кнопку "Подписаться" под текстом рассказа.

Онлайн-обновления (в виде 🔔 "колокольчика") будут мгновенно отображаться в вашей верхней панели портала BW. Спасибо всем читателям за оценки и обратную связь в виде комментов! 👍

ℹ️ Примечания к рассказу и полезныя сведения

1️⃣ - Джабба Хатт [англ. Jabba the Hutt] - персонаж киносаги в жанре космической оперы "Звёздные войны" Джорджа Лукаса. Представляет собой огромного слизнеподобного инопланетянина, нечто среднее между жабой и Чеширским котом. 

Джабба - представитель расы хаттов, правивших целыми секторами Галактики задолго до Республики. В 80 лет основал собственную базу на планете Татуин, превратив монастырь в штаб криминальной империи.

Персонаж Джаббы впервые появился на экране в третьем фильме киносаги, "Эпизод VI: Возвращение джедая" [1983], в котором он вначале поработил принцессу Лею Органу [её роль сыграла актриса Кэрри Фишер], но в итоге был задушен ею.